Жизнь, как она есть // h.s. au

19

Мы смотрели один из моих любимых фильмов «Я — начало», и восторгались игрой Майкла Питта, покорившего наши сердца еще в далеких нулевых своей ролью в картине «Мечтатели». Гарри не смог не подстегнуть меня тем, что концепция моего любимого фильма завязана на религии. Я лишь загадочно усмехнулась. Фильм действительно был построен на симбиозе того, во что верит наука и того, во что верит религия. А не об одном ли они говорят? Мы храним в себе генетическую память миллионов людей, живших до нас. Мы испытываем дежавю, когда слышим музыку или слышим незнакомые прежде, но почему-то родные запахи. Разве это нельзя назвать перерождением души? Почему мы рождаемся с теми или иными склонностями или пристрастиями? Наши ДНК передают нам целый набор того, что мы называем нашей индивидуальностью, однако он не первичен. Где-то в нашем подсознании может храниться память о каждом, чьи гены и клетки передались нам. Когда мы умрем, наши гены найдут воплощение в ком-то новом. Возможно, он будет любить те же напитки, что вы или тот же жанр музыки. Приобретет ваши страхи. Разве это не есть волшебство? Разве это не есть вечная жизнь, в которую мы верим?

Когда я озвучила свои мысли Гарри, он лишь выпучил глаза и в очередной раз сказал, что ему не под силу понять, как именно утроено мое серое вещество.

— То ты говоришь об атеизме, то о том, что природа — это настоящее божество, а потом и вовсе ударяешься в буддизм и разглагольствуешь о вечной жизни, — ворчал парень, всматриваясь в последние титры на экране.

— Я сама не знаю, во что верю, Гарри, в этом ли не загадка человеческой жизни?

— Возможно, но нельзя же менять свое мнение так часто! — почему-то сейчас парень напоминал мне пятилетнего ребенка, доказывающего, что море имеет только один оттенок — синий.

— А я его и не меняю. Я по-прежнему не верю в седого мужика, по-прежнему считаю природу божественным началом, и по-прежнему хочу верить, что конец жизни — лишь начало чего-то другого. Для меня божественно то, что нам неподвластно. Мы ведь не можем контролировать природу, предотвращать извержения вулканов, смерчи и прочие катаклизмы. Мы можем их лишь предугадывать, и то не всегда. Возможно, через много лет, когда человечество возьмет под контроль и это, мои мысли не будут лучше мыслей тех, кто считал Землю плоской, но не сейчас. Также я не хочу думать о том, что когда-нибудь засну вечным сном и даже не пойму, что больше мои глаза не откроются. Во сколько бы человек не умирал, он всегда умирает слишком рано, и мысль, что все то, чем я занимаюсь — лишь краткосрочный период в жизни планеты, который даже не войдет в ее историю, мне абсолютно не приятна.