Мертвый художник

Глава сорок шестая

Выходим из машины и Илья как-то странно оглядывает двор. Даёт мне руку, помогая этим выйти из машины. Благодарю его за это, выхожу.

– А вы точно решили, что сможете обойтись без меня? – слышится голос из машины и на нас, то есть на Илью, смотрит мужчина.
– Вроде бы ноги есть, дойду уж, если надо будет. – капля грубости, от которой мужчина поморщился и молча кивнул.

Переглянувшись мы пошли к подъезду. Серые глаза смотрели на всё с опаской, а я не понимал этого, а спрашивать было как-то глупо или просто боялся...
Заходим уже в подъезд, первым поднимаюсь я, сзади следует светловолосый.

– А-а, у тебя точно ни кого? – эхом вопрос раздаётся по всему подъезду, на что я вздыхаю и уже поднявшись на свой этаж, поворачиваюсь к нему лицом и с улыбкой отвечаю.
– Не знаю. – пожимая плечами, добавляю, – Может есть, а может и нет.
– То... Стоп! – он встаёт напротив меня и глядит прямо в глаза, – Как это понимать? У тебя могут быть дома родители?
– Ага. – киваю и в карманах ищу ключи, бренча ими где-то внутри куртки.
– Знаешь что, давай-ка так! Я сейчас сбегаю к себе домой, возьму папку, а то вдохновение напало.
– У меня же есть листы и...
– Нет! – вскрикивает, бросая тревожный взгляд и начинает спускаться вниз.

Молча смотрю на него. Не произношу ни слова. А тот оборачивается и подмигивает, проговорив что-то подразумевающее: «Не скучай».
Вставляю ключи в замочную скважину, с глупой улыбкой открываю дверь. Захожу и снова закрываю за собой дверь на ключ. Снимаю обувь, оглядываю пол, замечаю туфли на каблуках и настроение сразу же падает, внезапно, резко! Когда матери нет, сразу можно понять - в коридоре нет обуви, а если есть, то само собой обувь стоит. И вот сейчас этот момент, когда хочется её прогнать из дому! Наверно, я похож сейчас на какую-то тварь, раз желание выкинуть её из дому, как собаку, не угасает, даже после мыслей, что я эгоист и просто ужасно выгляжу со стороны.

– Мам! Ты дома?
– Да-да! – слышится из комнаты, – Куда же я денусь.
– Это, мам, – вхожу в комнату, вижу её, лежащую на диване и усталый взгляд с улыбкой как-то врезается в глаза, но я продолжаю говорить, – я в школу не ходил.
– Знаю...
– И-и-и, твои действия?
– Выйди из комнаты, пожалуйста.
– А, мам, я как бы готов, ругай! Только потом я должен тебе кое-что сказать!
– Говори.
– Чтоб ты сразу накричала за эти 2 вещи, да? Ну, логично! – вижу её уже нахмуренное лицо и понимаю, что побыстрее нужно сказать и сматываться из дома. – В общем, можно друга на ночёвку к нам?
– Не Илью ли?
– Да. Угадала.
– Можно, только не шумите. Всё, выйди, я спать так хочу. Мне ещё ночью снова на работу.
– Хорошо, ухожу, спи.

Прикрываю за собой дверь и следую в свою комнату. Внутри что-то всё кипит! От радости! Боже, понимая то, что наконец-то ты сможешь обнять того, кого любишь, просто лечь спать с ним, в обнимку. Чёрт, что-то этого так не хватало. Слишком сильно не хватало. И только сейчас ты это понимаешь!
Минута ванильности продлевается слишком долго, да? Так что на этом, пожалуй, закончим.
Долго мне не пришлось ждать. Прошло минут 10-20. И заявился он - Илья!
Стук в дверь, бегу в коридор как сумасшедший, просто прыгая, как кенгуру с этого стула! Резко открываю дверь, чего даже немного пугается мой "просто друг". На пороге стоит он, тяжеловато переводящий дыхание, но довольный, с той же улыбкой смотрит на меня, а в руках вижу папку зелёного цвета.

– Пришёл я. Фух!.. – произносит Илья, – Войти-то можно?
– Конечно. – отхожу назад, впуская его в коридор.
– Подержи, – протягивает папку мне, – но не открывай её, пожалуйста-а-а!
– Хорошо. – беру её, а сам смотрю только на светловолосого, как-будто я озабоченный, ведь мой голодный взгляд наверняка пугает.

Он снимает верхнюю одежду и обувь, берёт папку и застывает на месте, переводит взгляд на меня, молча спрашивая: «Куда мне идти?»
С усмешкой прохожу в свою комнату и он следует за мной же.

– Дома мать, так что придётся вести себя потише. – предупреждаю его, он оглядывает комнату, с таким интересом. Точно не услышал моих слов, я повторяю их, он кивает.

Долго он разглядывал мою комнату, запоминал, кажется, каждую деталь! После тщательного осмотра, он кидает папку на стол, где находится компьютер, бросает взгляд на меня.

– Что? – смотрю на него, пытаясь предугадать его действия.

А он молча приближается и садиться рядом со мною на кровать. Руку кладёт на моё колено, смотрю на его руку, только потом заглядываю в глаза, спрятанные за чёлкой. Второй рукой он уже успевает поддеть меня за подбородок. Приближает меня к себе, касаясь за подбородок пальцем, ближе к своим губам. Целует, еле-еле касаясь моих губ. Углубляет поцелуй позже. Слышится причмокивание, звук становиться на столько силён, что мне приходится прекратить поцелуй, ведь мать тоже не глухая. Бровь парня приподнимается, спрашивая: «Что случилось?»

– Мама же дома, пойми, милый. – поясняю причину остановки и смотрю в серые глаза. А он молча кивает и резко оказывается уже в лежащем положении. Тихонько ложусь к нему, прижимаюсь, а он приобнимет рукой меня за талию.
– Дим, а я люблю тебя. – шепчет на ухо, а я улыбаюсь, честное слово, как придурок.
– Я тоже. – отвечаю через несколько секунд и утыкаюсь в грудь, замолкаю, стараясь услышать стук его сердца.

Медленно и спокойно бьётся... А я закрываю глаза и уже засыпаю, под этот ритм. Такой тихий, кажущийся немного не чистым. За несколько минут сердце меняет ритм и стуки слышатся чаще. И я спокойно погружаюсь в сон, пропадая в темноте... Падая, как-будто в яму, из которой не выбраться. Несколько секунд какого-то искусственного падения и настаёт безмятежность...