против лома нет вампира

29

— Юля, Юлечка, ну не надо! Прошу тебя, не надо обливать меня холодом! Я не вынесу этого!

Я удивленно подняла глаза на вампира. Лицо Даниэля было удивительно несчастным. Но гипноза тут и в помине не было. Серые глаза блестели, словно от невыплаканных слез.

— Что с тобой?

Даниэль расстегнул куртку и осторожно приложил мою ладонь к своей груди.

— Послушай!

Его сердце стучало раза в два чаще, чем у людей. Словно хотело прорвать кожу и мышцы — и вырваться наружу.

— Юля, я… ты ведь ничего не знаешь о вампирах! А я — я вампир уже в пятнадцать раз дольше, чем ты живешь на свете. Ты не представляешь насколько это ужасно — все время быть в темноте, повиноваться приказам, ждать каждого глотка крови, как милости, да и просто пить кровь! Жить — отнимая жизни других! И быть всегда одному! Всегда! Вечность! Многие могли бы разделить со мной постель, но никто не разделит моей души. Когда я увидел тебя, я так надеялся, что ты сможешь понять, что сможешь принять меня таким, какой я есть… — голос его дрожал и срывался. — Я знаю, что я поступаю некрасиво по отношению к тебе, но я давно даже не разговаривал с людьми! Я просто не умею по-другому!

Я выдернула руку. Тоже мне, дон Хуан нашелся! Что, теперь в вампиры принимают только после обязательного просмотра бразильских сериалов? Просто Хосе Лучи из какой-нибудь сеньориты или Хуаниты! Мамы здесь нет. Она все эти сопли любит…

Воспоминание о маме мгновенно охладило мою злость. Уйти-то я уйду. Но вот сколько продержусь? Мать не выдержит, если потеряет еще и меня. А если я и проживу до их возвращения — что делать дальше? Семейно партизанить? Хм…

— Даниэль, подобные штучки тебе плохо удаются. Надо было попросить Мечислава, — сказала я уже более спокойным тоном. — Вот кому роль героя-любовника пойдет, как вторая шкурка. Когда с него первую сдерут!

Вампир почувствовал, что я больше не выдираюсь и вообще успокаиваюсь и попытался заглянуть мне в глаза. Не удалось. Надоели они мне со своими ментальными штучками, как последние заразы! Карманы по автобусам беречь не успеваешь, теперь еще и мозги беречь приходится. Куда мир-то катится!?

— Это не штучки, Юля.

Я вздохнула. Бросить его?! Как это было бы прекрасно! Но не бросила же? Не бросила! А надо было вообще не заходить в ту камеру. Теперь уже поздно. Надо идти до конца.