против лома нет вампира

37

Я не испугалась. Я просто не знала чего бояться. Дура-с.

— Кстати, а если я не хочу?

— Тогда тебя просто убьют. То есть не просто так, а медленно и мучительно. Или передадут Андрэ в полное его владение. Что лучше — решай сама. Я вынужден буду это сделать. Законы делают меня и сильнее и слабее. И я обязан подчиняться законам Совета.

— И шансов отвертеться, у меня нет? Вообще? Только поединок?

— Почему же. Ты можешь признать себя моей рабыней или донором крови…

— Размечтался.

— Это у тебя не получится. Разумеется. Для этого ты слишком горда. Но умирать из-за гордости — это глупо.

— Умирать вообще глупо.

Я чувствовала себя как во сне, когда все кажется веселым и легким. Даже злость глубоко в глазах вампира меня не пугала. Я ощущала ее на самом краешке восприятия, как пузырьки в шампанском — и мне это нравилось!

— Можно еще признать власть Андрэ над собой и молить его о прощении.

Я бы скорее удавилась.

— Не смешно. Это все выходы?

— Больше ничего не могу тебе предложить. Разве что победить.

— Очень мило. М-да, язык мне надо было оторвать еще в младенчестве. Ладно, с кем из этих лапушек мне предстоит драться?

Мечислав обернулся к Дюшке.

— Кто выходит на поле с твоей стороны?

Дюшка положил руку на плечо вампира, стоящего рядом с троном.

— Влад.

Я тихо свистнула. Ну и бычара! Выше меня на голову и шире в плечах раза в два. И все это за счет мышц. И с этим типом я должна справиться? Забавно!

— А ты меня высоко ценишь, Дюшка, — ляпнула я. — Знаешь, не будь ты козлом, мы могли бы и подружиться. Мне нравится, когда мужчины меня боятся.

— Мели, Емеля, — процедил Дюшка.

Двое вампиров уже огораживали для нас круг. Широкий. Пять на пять метров. Это хорошо. Будет куда отлетать. А летать мне предстоит много и часто, в этом я не сомневалась. Если только сразу шею не свернут. Вампиры осторожно, руками в перчатках, брали из большой корзины, тонко нарезанные осиновые прутья и втыкали в пол.