Листки с недописанной речью в честь открытия нового больничного крыла были разбросаны по всей комнате Гермионы. Сама же девушка, с головой завернутая в одеяло, крепко спала, хотя за окном день был в полном разгаре. Если бы не машина, в которой кто-то сильно нажимал на гудок, Гермиона проспала бы до вечера. Когда девушка всё-таки открыла глаза и посмотрела на стоящий на прикроватной тумбочке будильник, то вскочила с кровати: стрелки показывали час дня, сама церемония открытия уже началась. Гермиона со всех ног бросилась в ванну, она пыталась делать сразу несколько дел: причесываться, чистить зубы и поднимать с пола листки с черновиком речи. Именно из-за этих набросков девушка и не спала всю ночь, а сейчас опаздывала. Написать речь у Гермионы так и не получилось, раньше она никогда не относилась к этому как к чему-то сложному. Но на этот раз почему-то мысли о будущем супруге не давали ей сосредоточиться; не отдавая себе отчета, девушка каждый раз, перечитывая свою будущую речь, думала, какое выражение лица будет у холодного слизеринского принца. И каждый раз ей представлялось, что это будет крайняя скука. Конечно, Малфой станет внимательно ее слушать, но по его лицу никто не прочтет этого…
Когда девушка взяла в руки очередной лист, лежащий на комоде, то ненароком бросила взгляд в окно. Около ее дома стояли две черные машины, и двое мужчин в бархатных мантиях о чем-то переговаривались. Гермиона поняла, что кто-то из них и разбудил ее сегодня, сигналя под окном.
Спешно прополоскав рот, девушка прямо в пижаме спустилась на первый этаж и открыла входную дверь.
Мужчины обернулись и с недоумением уставились на девушку.
- Простите, мисс! – оправившись, начал один из них, - это дом 7 по Уолдорской улице?
- Да.
- Здесь живет мисс Гермиона Грейнджер? - учтиво спросил тот же джентльмен.
- Да, это я, - ответила Гермиона.
- Ты что, не узнал? - грубовато заявил второй мужчина. Гермиона быстро изучила его взглядом: в отличие от первого - высокого, подтянутого и достаточно молодого, - этот мужчина был слегка полноват, на голове у него возвышался черный цилиндр, и Гермиона была уверена, что если он его снимет, то там оголится лысина. Седые волосы слегка торчали из-под головного убора, и на фоне бледного лица выделялись цепкие черные маленькие, как у свинки, глазки. Девушку даже слегка передернуло.
