Элианна

Глава 1

  — Предложения бывают односоставными и двусоставными. В двусоставных присутствуют оба главных члена предложения: подлежащее и сказуемое, а в односоставном только один. Односоставные — это определённо-личные, неопределённо-личные, обобщённо-личные или безличные предложения... — объясняла новую тему девятому «Б» классу Анна Владимировна.

В кабинете было тихо, но почти никто не слушал учительницу. Каждого занимали свои мысли, и ученикам сейчас не до русского. Меньше, чем половина класса, явилось на урок.

— Определённо-личными называются односоставные предложения с глаголом-сказуемым в первом и во втором лице, единственного и множественного числа изъявительного и повелительного наклонений...

Из открытого окошка дул холодный ветерок. Осень. Время грусти и депрессии. Такое же настроение было и у Анны Владимировны. Но учительница нашла силы вести этот урок. Лучше уж человек десять, чем тридцать.

— Записываем: «Упражнение двадцать два»... Кто к доске? — окинула взглядом класс Аннушка. — Лес рук... Никитин, вперёд!

— Ну Анна Владимировна...

— Ой, давай без «ну».

— Ну блин...

С горем пополам Никитин выполз из-за своей парты и принялся за задание.

— А объяснять я буду? — не унималась придирчивая руссичка. Скорее всего, она вызвала его потому, что он ей никогда не нравился, и Анна лишний раз хотела его «позадирать».

— Дети, вам в этом году ещё экзамены сдавать!

Кто-то закатил глаза, а кто-то даже бровью не повёл. Всем было всё равно.

— В первом предложении грамматическая основа... «его научили», — начал Петя Никитин.

Анна Владимировна чуть было не рассмеялась, но виду не подала; это же его оценки.

Спустя минут пятнадцать несчастный ученик закончил упражнение.

— Раз, два... три... четыре ошибки. На «три с минусом» заработал.

— Ну Анна Владимировна!

Учительница тяжко вздохнула и «кинула» в него свой самый любимый взгляд, проще говоря, «взгляд, как на говно».

— Садись иди...

Никитин, опустив глаза вниз, поплёлся обратно на своё место.

— Так... А теперь делаем упражнение двадцать три, буду проверять на оценку.

В классе всё также висела тишина.

Нарушила её Анна Владимировна, которая неожиданно встала из-за учительского стола и прошла в конец кабинета, стуча каблучками по полу. Дойдя до последнего окна, откуда дул холодный ветерок, учительница остановилась подле него, поставила руки на подоконник и уставилась в окно. Смотрела вдаль, сощурившись. У неё плохое зрение, но никто этого не знает, так как она носит линзы, да и вообще: о ней такого не скажешь. Её серо-зелёные глаза помимо линз украшают тонкие чёрные стрелки, которые она рисует каждое утро. Никто из учеников, да даже и из учителей, не видел Аннушку без стрелок.

Её белокурые волосы слегка развевались на ветру. Чёлка мешала глазам. Женщине было довольно прохладно. Конечно, ведь она одета в одно лишь платье. А вообще, Анна Владимировна шла сюда, чтобы закрыть окно, но, видимо, серьёзно задумалась, что позабыла.

О чём же может думать тридцатипятилетняя учительница-блондинка?

О своей жизни, которая сложилась не очень хорошо. Ведь не так давно она развелась с мужем. На ней осталось двое детей. Завал на работе. Женщина устала морально не меньше, чем физически. Как ей только всё это успеть?! А как же личная жизнь?..

— Анна Владимировна, закройте окно, холодно... — прервала тишину Грибкова.

— Да, сейчас... — вышла из оцепенения Аннушка и быстро сделала то, что хотела сама.

Быстренько прошла к своему столу и открыла классный журнал.

— Так... Киршин, Крестов, Кущинская... Чеботарёва и Чеванин, тетради на проверку, — посмотрев по оценкам, сообщила учительница. — Записываем домашнее задание: «Параграф два, выучить правило и упражнение двадцать шесть». Собирайтесь, по звонку пойдёте.

Пятеро ребят подошли к ней с тетрадями. Анна Владимировна не торопилась их проверять: она тщательно прочитывала каждое слово, по буковкам.

— Чеванин — «пять»... Киршин — «три»... Кущинская — «четыре»... Крестов — «три»... Чеботарёва — «четыре»... — ставя оценки в журнал и отдавая тетрадки, объявила Аннушка.

Чеванин засиял от счастья. «Пятёрка», да ещё и по русскому — очень редкий трофей. Остальные же (особенно Киршин и Крестов) не отреагировали никак.

Раздался «голосистый» звонок на перемену. За считанные секунды от девятого «Б» не осталось ничего и никого. Все быстрей-быстрей выбежали из кабинета — был последний, шестой урок.

Анна Владимировна опустила глаза вниз.

«Вот и закончился рабочий день! — промелькнуло у неё в мыслях. — А сколько ещё нужно успеть дома...» Женщина посмотрела на левую стенку класса. Никаких дополнительных уроков у неё сегодня не было.

— Так, ну что тянуть время... Пойду домой, — сказала она сама себе.

Кабинет у Анны Владимировны самый новый в школе: его только-только отремонтировали. Стены покрашены в светло-зелёный цвет. Цвет, который успокаивает нашу учительницу.

Встав из-за своего стола и задвинув стул, Аннушка пошла к шкафу с одеждой. Сняла свои любимые новые черно-белые туфли, которые так подходят к её новому платью, и переобулась в сапоги. Сверху накинула коричневое пальтишко. А шапки она не носит — они портят причёску. Возможно, её девиз по жизни был: «Красота требует жертв», но, увы, это нам неизвестно. Взяла свою коричневую сумочку и выбежала из кабинета, чуть не сбив с ног техничку.

— Анна Владимировна, я у Вас полы помою...

— Да-да, я уже убегаю. До свидания.

— До свидания... — ответила техничка, не ожидавшая такого резкого поворота событий. Обычно Аннушка до вечера остаётся в школе, а сегодня аж умчалась домой.

По второму этажу осталась невидимая человеческому глазу её траектория движения — тончайший запах. Запах её духов.

Спустилась по главной лестнице, глянула расписание на завтра, да и пошла из школы прочь. Но не успела она выйти, тут же взяла в руки свой телефон — белый айфон четыре. Всем же известно, что блондинки — те ещё болтушки. Но никто, кроме них самих, не знает, о чём можно трепаться по телефону несколько часов. Достала она его как раз по такому случаю. Набрала номер подружки, да и не заметила, как за несколько минут разговора пришла к своей остановке.

— Ладно, Наташ, я уже пришла. Давай, пока. Скоро приеду к тебе в гости. А-ха-ха, люблю тебя, моя хорошая. До встречи! — и с этими словами положила трубку. На её лице осталась улыбка. Ведь так хорошо, что у тебя ещё остались лучшие друзья с детства!

И снова смотрела она в одну точку, глубоко о чём-то задумавшись. Но, когда опомнилась, поняла, что чуть не прозевала свой автобус.

Вообще, у них это семейное — попадать в разные неловкие ситуации.

Быстренько забежала и села на первое попавшееся свободное место. У окошка. Самое отличное сидение, чтобы помечтать, что, собственно, и любит наша Анна Владимировна.

Мелькали дома, машины, люди... Всё это не волновало её. Не беспокоило вообще всё. Здесь и сейчас жизнь спокойна. Это главное. Она просто устала...

— У новостроек остановите, пожалуйста, — сообщила Аннушка. Голос её был спокоен и нежен.

Автобус затормозил. Она увидела знакомый домашний район. Заплатила шестнадцать рублей за проезд и вышла.

«Ещё пару шагов и ты дома»

Этот спальный микрорайон весь состоял из многоэтажек. Все дома были разных цветов: жёлтые, оранжевые, коричневые, белые, серые, голубые...

В одном из таких жила и Анна Владимировна. Дом её практически стоит на краю города.

Зайдя в свой подъезд, она поднялась на лифте на шестой этаж.

Дверь женщина открывала только сама, так как сын никогда не приходит домой вовремя. Зашла, закрыла дверь, поставила сумку на пол, сняла пальто, разулась. Вдохнула этот тяжкий воздух.

«Надо бы окно открыть, проветрить...»

И только она собралась это сделать — не успела... Зазвонил телефон. Быстренько найдя его в сумке (хотя любой другой простой смертный искал бы его несколько часов и ничего не нашёл — это та ещё черная дыра), она увидела, что звонит ей Ольга Ивановна, коллега.

— Алло.

— Анечка, привет! — и тут наша Анечка поняла, что ей что-то нужно. Не очень часто её так ласково называют. — Можно тебя попросить?

— Можно. Смотря что, конечно, — рассмеялась фальшивым смехом.

— Я же недавно ушла на больничный... Вот, а завтра педсовет у классных руководителей. Сходишь, пожалуйста? Передашь потом. А то я никак не смогу...

— Хорошо... — «обрадовалась» Анна Владимировна, но виду не подала.

— Спасибо, Анют, буду должна! — и тут же коллега отключилась.

Так как Анна Владимировна не имеет классного руководства, то идти туда ей просто не нужно. Было. До этого момента. А с Ольгой Ивановной лучше не портить отношения. Так что деваться некуда.

— Нелёгкая эта профессия — учитель... — вздохнув, сказала Анна сама себе. — Нелёгкая...