Всегда быть в центре внимания, быть лучше всех - вот к чему стремится героиня романа. Разве ценично иметь в жизни цель? Её девиз: "Либо ты, либо тебя!"
Но вдруг всё, чем обладала потрясающая модель, потеряло свою привлекательность. Потому что...
К сожалению, это изображение не соответствует нашим правилам. Чтобы продолжить публикацию, пожалуйста, удалите изображение или загрузите другое.
Это может показаться безумием, но я не подозревала, что Франция окажется такой заграничной. И это ощущение возникает сразу, как только вы выходите из поезда на Северном вокзале, на вас наваливается французский язык. Французский — быстрый и беглый, совсем не похожий на уроки, которые я всегда пропускала в школе. Дело в том, что дома я не видела смысла учить его — сидишь в дурацком классе, на другой стороне Атлантики, откуда Франция кажется такой невозможно далёкой. Я бросила свои чемоданы в тележку или, pardonnez-moi, на "кэдди". Но эта "кэдди" была надёжно прикреплена цепью, а все инструкции о том, как открепить цепь, были тоже по-французски. Так что я оставила это бесполезное занятие и поплелась вверх по платформе, волоча за собой свои чемодан,как старьевщица. Я стала оглядываться в поисках такси, когда ко мне подошёл парень и что-то сказал по-французски. — Pardon, — ответила я. — Je ne parle pas français. (Простите, янеговорюпо-французски) Это была единственная фраза, которую я могла с уверенностью произнести по-французски. Наверное мои знания полезны, но их явно недостаточно. Парень понял, поднес пальцы к губам и изобразил, что пьет кофе из чашки. — Café — спросил он. — Нет, я не хочу кофе. Мне нужно такси, — ответила я. Он, похоже, был разочарован, указал на табличку, пожал плечами и ушёл. Эти французские мужчины на самом деле какие-то странные.
Слово "такси", по крайней мере, интернационально, так что я встала в очередь. Оказавшись в машине, я показала водителю адрес отеля, где парижское агентство забронировало для меня номер. — Hôtel Criston. Bien sur, mademoiselle, — сказал он. ( Отель "Кристон". Конечно, мадемуазель) Такси тронулось с места и угодило прямо в транспортную пробку. Все вокруг гудели и жестикулировали,но таксиста это, казалось, не волновало. Делать было нечего, а потому я решила посмотреть на город, так сказать, из глубины пробки. Первое впечатление? Пожалуйста. Везде были плакаты — а на них изображены две навязчивые идеи французов (я вскоре убедилась, чтобы это на самом деле навязчивые идеи): еда и секс. Куда ни глянь, всюду повсюду фотографии почти раздетый женщин с бесстыжими зазывными взглядами. Или такие же бесстыжие тарелки, с которых вот-вот потечет сливочное или оливковое масло или сливки — щедрые приправы к любому блюду, от мидий до шоколадного мусса. Всё такое яркое, аппетитное, всё щеголяет калориями. Затем, совершенно неожиданно, мв вырвались из пробки и стали с бешеной скоростью оставлять позади всё, что было вокруг и в пределах видимости. Я крепко вцепилась в сиденье, когда автомобиль загрохотал по булыжной мостовой. Мнее удавалось улавливать лишь фрагменты из общей картины города: магазин с облупившимися фасадами... непонятные надписи, не менявшееся с прошлого века... постройки блёклых тонов — терракотового, выгоревшего голубого, цинкового, серого — всё такое старое и такое причудливое... уличные рабочий с оливковой кожей мешковатой синей униформе... широкие, обрамлённые деревьями бульвары, которые выглядели так, словно были здесь всегда... улицы, а вдоль них кафе на тротуарах... и везде потрясающе элегантные и стильные люди... Казалось, весь мир решил сделать перерыв, чтобы сидеть за столиком кафе и выглядит шикарным, французским изысканным... Всё было таким потрясающий парижским! Такси объехало вокруг большой площади, и перед нами промелькнула стремительно вращающаяся карусель с деревянными лошадками. Затем мы внезапно нырнули в тоннель, а потом вновь выбрались на белый свет и поехали по набережной Сены. Здесь уже был другой Париж — город из исторических книг, такой тяжеловесных, средневековый и безмолвный. Внизу, над медленно текущей водой, деревья склонялись над своими серо-зелеными отражениями. Наверху, словно выгравированные, чернели на фоне неба резные кружева каменных зданий. Берега реки соединяли мосты, один за другим, построенные на века, охраняемые массивными бронзовыми статуями, стоящими, словно безупречные герои. А потом, когда такси проскочило вдоль бульвара, нам открылся пейзаж — ну прямо с открытки. Я увидел что-то давно знакомое, узнаваемое. Ну хорошо, хорошо, признаю — этто была Эйфелева башня.
