Delilah ➭ Louis Tomlinson // russian translation

Ｐ Ｒ Ｏ Ｌ Ｏ Ｇ Ｕ Ｅ

< двумя месяцами позднее >

POV Делайла

Я хорошо запомнила тот момент, когда ты изменил мою жизнь.

Я слышала твой голос в ночи – такой громкий и неприятный. Твой смех не был тихим. Напротив, он был таким, что прерывал мои повседневные беседы, полные разной болтовни и последними событиями из жизни. Всякий раз, как я слышала твой голос, я останавливалась, оборачивалась, смотрела. Твоя голова была запрокинута назад, пока ты хохотал, будто это являлось самой смешной вещью, которую ты когда-либо слышал в своей жизни. «Как раздражает» - думала я. Однако я была не единственным человеком, который смотрел в твою сторону. Каждый поглядывал на тебя, словно твой голос привёл всех в транс. Именно такой эффект ты производил на людей, окружающих тебя, и, должна признать, я завидовала. Как мне казалось, мои слова не имели никакого значения для тех, с которыми я поддерживала разговор. Люди болтали со мной лишь из чувства своей доброты, потому что родители мои были знамениты, вследствие чего мои собеседники не хотели оказаться на их плохой стороне. Может, мне было бы намного приятнее это осознавать, если бы никто со мной не разговаривал, поскольку мне не приходилось бы обсуждать погоду в сотый раз за один вечер.

После каждой беседы я находила себя, смотрящей в твою сторону. Ты всегда разговаривал очень долго, и я лишь догадываться могла о том, как же тебе удавалось в течение такого длительного периода времени без труда поддерживать разговор. Я всегда презирала шумные посиделки соседей. Однако тем вечером, как бы сильно я ни хотела это признавать, ты добавил в это свою изюминку.

Я была заинтригована твоим видом, хотя ты и до ужаса вызывал во мне раздражение. Ты сканировал взглядом каждую женскую особь, которая проходила мимо тебя. Твои глаза и вовсе чуть не вылезли из орбит, когда твоё внимание привлекла высокая блондинка, которая обычно нянчилась со мной. Это Мэри. Я закатила глаза и прикусила губу, чтобы удержаться от громкого смеха. Она и её семья были набожными – они христиане, а ты смотрел на неё, давясь слюнями. Довольно-таки иронично, что её звали Мэри, а меня – Делайла, но при этом единственная девственно-чистая вещь в ней – это оливковое масло, которым она поливала свой бутерброд. Я ухмыльнулась от своей собственной шутки и опустила глаза с целью скрыть своё выражение лица.