А на десерт - губы. Склонившись ко мне, практически улегшись сверху, он снова целовал, даря еще один пьянящий поцелуй, что уже не был таким нежным как в начале. Теперь в нем чувствовалась страсть и неприкрытое желание того, кто сводил с ума своими обжигающими прикосновениями. Я все еще смущалась, но уже более смело отвечала, чувствуя, что простых ласк и касаний становиться мало. Дыхание давно сбилось, сердце стучало как бешеное, будто стараясь, чтобы его было слышно всем вокруг, а в низу живота поселилось неприятное, горячее чувство, которое буквально требовало большего, намного большего, чем есть сейчас. Я тоже разделяла желания своих внутренних жителей и чувств. А еще, я, к своему стыду, чувствовала, что между ног было очень влажно, и что учитель испытывает примерно те же ощущения, судя по тому, как он все чаще прижимался ко мне бедрами. С этого момента, к моим внутренним существам присоединился Страх, принеся с собой подтверждение и осознание того, что это уже не шутки и сегодня кое-кто повзрослеет. Я упустила момент, когда он, шепнув мне на ухо что-то про то, чтобы я не боялась, провел рукой от груди до живота, на секунду замер, после чего, прижав меня к себе, медленно подцепил пальцами резинку белья, касаясь нежной кожи самого интимного места. Я инстинктивно дернулась, пытаясь избежать касаний чужих пальцев, но мне, естественно, никто этого не позволил. Свободной рукой Саша поймал мою, которой я пыталась оттолкнуть его другую руку, и завел за голову, прижав к шершавой обивке дивана. Сам он в этот момент неотрывно смотрел мне в глаза, будто гипнотизируя и отвлекая от своих действий. Его осторожные поглаживания немного успокаивали, усыпляя бдительность, поэтому, когда его пальцы, не встретив должного сопротивления, скользнули ниже, раздвигая влажные от моего желания нежные складки, моментально проникая глубже, туда, где уже давно все горело от нетерпения и возбуждения, я снова попыталась вырваться. Но почти судорожный вздох парня, на секунду прикрывшего глаза, заставил замереть и прислушаться к его участившемуся дыханию и сердцебиению, которое я могла чувствовать, даже не прикасаясь к нему. Видя его таким, невольно начинаешь думать, что можешь вертеть им, как только пожелаешь. Но когда он вновь посмотрел на меня, я поняла, что пропала. Он не отступит и не отпустит. Во взгляде темных, сейчас почти черных, глаз не было ничего кроме едва сдерживаемого желания. Это и льстило и пугало. Такого его я не видела, и вряд ли видел кто-либо еще, кроме его пассий. Где-то глубоко в подсознании кольнула ревность и тут же затихла, решив не отвлекать меня от более важных вещей. Его пальцы творили что-то невозможное. Гладили, ласкали, осторожно сжимали, разгоняя по венам нарастающее возбуждение. Не переставая ритмично двигать рукой, он отрывисто поцеловал меня в губы, нос, щеку, шею, спускаясь ниже, к груди, прихватив губами чувствительный сосок, заставляя покрыться мурашками, ощутив теплый язык на прохладной коже.
Я отказывалась верить, что это происходит со мной. Слишком волнующе, слишком желанно, слишком пошло. Слишком страшно. И своего пика страх достиг, когда Саша достиг предела своего терпения. С явным трудом он убрал руку из трусиков и, оторвавшись от моей груди, парень, тяжело дыша, уселся у меня в ногах, немного неуклюже стягивая с меня мешающийся клочок ткани, вызвав у меня странную смесь обиды, разочарования и облегчения. К тому моменту мой мозг практически не соображал, отзываясь лишь на определенные слова и действия. Саша в это время немного шальным взглядом осмотрелся, после чего наклонился ко мне, целуя в нос и попутно шаря рукой между диванными подушками. Целью его поисков был маленький, блестящий в тусклом свете квадратик из фольги вполне определенного назначения. «Интересно, он всегда там презервативы прячет, или он изначально планировал так вечер провести?..» - озадачилась моя Фантазия, на которую тут же зашипели Страх, Смущение и Внутренний голос, которые тоже наблюдали за действиями парня, «мол, заткнись и не мешай». Будучи в меньшинстве, она подчинилась, впрочем, ничуть не пожалев. Зато я не знала, куда глаза девать. С одной стороны я очень хотела увидеть его полностью обнаженным, а с другой мне не хватало смелости посмотреть на его руки, которые ловко разорвали упаковку и теперь... «Нет, не могу я туда смотреть! Как-нибудь уж обойдусь без знаний о том, как надевается презерватив!..» - решила я, смотря куда угодно, но не туда, поджимая губы и невольно сжимая колени. Боже, что же я творю?! - Бог не ответил. Или может его ответом был очередной поцелуй со стороны моего учителя? Он, мягко, но настойчиво развел мои ноги в стороны, лег сверху, легко целуя в губы и прижавшись лбом ко лбу.
- Попробуй расслабиться, хорошо? - слегка дрожащим голосом, попросил он, обжигая щеку и шею прерывистым дыханием. Я проглотила слова о том, что это в принципе невозможно. И о том, что этой своей просьбой он лишь сильнее расшатывает мою уверенность в правильности своего решения, которое правильным никогда и не было. В конце концов, как бы я не храбрилась, Саша видел, что мне страшно и, как мог, пытался отвлечь меня от тяжелых мыслей. Обняв так крепко, что я с трудом могла дышать, Саша на секунду замер, после чего глубоко вздохнул и резко двинул бедрами, одним движением полностью проникая внутрь. Я не буду врать про то, как хорошо мне было. Фигушки. Я не знаю, кем должен быть парень и под чем должна быть девушка, чтобы сделать первый раз таким волшебным, как его описывают в любовных романах. Хотя, может это я такая неправильная, физиология там и все такое? Мне было больно. Так больно, что после первого же его толчка я хотела, чтобы он остановился и оставил меня в покое, забыв об этой изначально неправильной затее. Да, это было трусливо с моей стороны, но я ничего не могла с собой поделать. Я не настолько сильная, чтобы улыбаться, когда внутри все огнем горит и явственно чувствуется разрыв той самой преграды, что отделяет девочек от девушек. Прикусив кожу на запястье, и запрокинув голову, я молча глотала слезы, стараясь не закричать, привыкнуть и не думать о боли, тупым ножом режущей внизу живота.
- Насть, - его неуловимо изменившийся голос с трудом достигал моего сознания сквозь плотный поток самых разнообразных мыслей, мечущихся, словно напуганные птицы в клетке. Вся веселость исчезла, уступив место взрослому, по-настоящему соблазнительному тембру. Низкий, немного хриплый, в то же время мягкий, успокаивающий, подчиняющий своей воле, он отвлекал и заставлял сосредоточить все внимание на своем хозяине. Его хотелось слушать и слушаться.
- Посмотри на меня. - Он просил невозможного. Не удержавшись, я всхлипнула и помотала головой. Нет, я просто не смогу этого сделать. Не сейчас. И не в ближайшие недели, а то и месяцы, точно. Не могу. Слишком стыдно и слишком больно, чтобы показать ему, что я чувствую.
- Я знаю, что тебе больно... «Да ладно, блин! Как догадался?..»
- Прошу, потерпи, это скоро пройдет... «Мне не нужно скоро, мне нужно сейчас!..» - от его слов мне только еще больше хотелось плакать. Я чувствовала себя пациентом у психолога, который старался убедить меня в том, что я все придумала и эту боль в том числе. И все же, тот, кому я так легко позволила завладеть сначала своими мыслями, а теперь и телом, был куда умнее меня и прекрасно знал, или догадывался, что я могу испытывать в этот момент. «Он». Смешно, но я даже не знала, как его теперь называть. Вроде уже не учитель, но и не друг, и уж тем более не парень, в романтическом смысле этого слова. Партнер - самое подходящее определение. Ведь я так же не знала, что последует после этой близости. Точнее, не хотела думать об этом. И правильно. Ведь если бы я хоть на секунду предположила, во что все это выльется в конечном итоге, то и на пушечный выстрел не подпустила бы его к себе. А в тот момент, я все же постаралась взять себя в руки. В конце концов, он давал мне возможность отказаться, но я с упрямством того барашка из басни отмела этот вариант, разрешив ему приоткрыть для меня дверь во взрослый мир. А боль, ну, с детством всегда больно расставаться. Блондин продолжал двигаться во мне, не забывая целовать, обнимать и говорить всякие нежные глупости. Лишь под конец, когда он перестал сдерживаться и его движения стали резче, грубее и быстрее, я на долю секунды почувствовала зарождающееся где-то внутри чувство, похожее на эйфорию вперемешку с адреналином от прыжка с тарзанки. Но всего лишь на долю секунды. Дождь уже кончился, и снаружи были слышны лишь звук капель, срывающихся с крыш и прочих строений, да плеск воды из луж, по которым проезжали машины. А вот света так и не было. Но я считала, что так даже лучше. Посмотреть ему в глаза я бы не смогла при всем своем желании. Он лежал рядом на так и не разложенном диване, прижимая меня к себе и гладя по плечам. А я находилась в какой-то прострации граничащей с депрессией и пыталась разобраться в себе и том хаосе, что творился в моих мыслях и душе. Спасибо хоть никто из особо наглых жителей моего подсознания больше не лез со своими комментариями.
- Как ты? - ткнувшись носом где-то в области ключицы, немного виновато спросил мой... кто? Все еще учитель, или уже нет? Мне было лень даже отвечать. А отвечать правду совсем не хотелось. Но врать ему не хотелось еще больше.
- Нормально, - на самом деле было хуже, чем «нормально». Но не говорить же ему, что у меня между ног, будто крупной наждачной бумагой прошлись с особым старанием. Зато, к плюсам ситуации можно было отнести то, что отсутствие щетины на лице и волос на груди компенсировалось их наличием в единственно важном месте. Сомнительный плюс, но хоть что-то.
- Может тебе ванну набрать? - тем временем предложил блондин, нежно перебирая пальцами пряди волос. Я отрицательно качнула головой, все еще не решаясь поднять на него взгляд.
- Насть?
- М? - как же мне нравится когда он зовет меня по имени.
- Ты не жалеешь? «Да он издевается!»
- Вам обязательно задавать такие вопросы? - насупилась я, прекратив разглядывать его грудь и подняв-таки на него все еще красные от слез глаза.
- Нам? - переспросил учитель, согревая и вызывая волны мурашек своим дыханием.
- Нам - нет. А вот мне очень важно знать наверняка.
- Нет, не жалею, - ответила я и добавила - а если Вы снова спросите уверена я или нет, я Вас ударю.
- Меня зовут Саша, - улыбнулся парень. Видимо, его позабавила моя реакция.
- Я знаю, - буркнула я, прекрасно понимая, к чему он клонит.
- Тогда перестань выкать, - он легонько щелкнул меня по носу, тут же целуя пострадавшее место. - Сейчас это, как минимум, не уместно.
- Не могу.
- А ты попробуй, - настаивал он. - Ты смогла мне довериться, но не можешь назвать по имени?
- Не все же сразу, - чуть подумав, сказала я. Не очень убедительно вышло.
- Теперь я понимаю, что значит «женская логика», - развеселился парень, растрепав мне волосы. «Ага, в жопу логику, как говорит Юля...» - подумала я, пожав плечами.
- Это сложно. - Ладно, хорошо, - вздохнул Саша, признав поражение. Но пока мы вдвоем, я бы хотел слышать свое имя, а не обращение к учителю. - И все равно последнее слово оставил за собой. Вот и кто он после этого?
- Угу, - как говорится, улыбаемся и машем, или, как в моем случае, невразумительно мычим и киваем. -
Ты можешь остаться? - неожиданно спросил он. Или тебе нужно домой?
- Папа на работе. Вернется только завтра к вечеру, - промямлила я, поглубже завернувшись в одеяло, как бы намекая, что уходить совсем не хочу. А вот думать о том, что со мной сделает отец, если узнает об этом, реально было страшно. Вот только развить эту мысль мне не дали, нежным поцелуем вырывая из объятий страха и забирая в куда более прекрасное место. Несмотря ни на что, я считала (и до сих пор считаю) этот вечер одним из самых лучших в моей жизни.
