Сборник Фанфиков " Mo Dao Zu Shi "

" Насущные Вопросы "

Автор : Lilly-Catlin
Пейринг и Персонажи : Лань Чжань/Вэй Ин, Цзян Чен/Лань Хуань, Цзинь Лин
Описание :
Сколько раз Вэй Ин нарушил правило «не шуметь в Облачных глубинах»? Сколько кувшинов «Улыбки императора» нужно, чтобы один старый конфликт оказался разрешен? Есть ли место в Гу Су, где Вэй У Сянь и Лань Ван Цзи еще не любили друг друга? Как давно Лань Си Чэнь и Цзян Вань Инь вместе? Учат ли в Юнь Мэне своих адептов соблазнять даже святых? И сколько времени понадобится Лань Ци Жэню, чтобы смириться с тем, что оба его племянника потеряны для нормального общества?

      По правде говоря, за одно только многократное нарушение правила «Не шуметь в Облачных Глубинах» Вэй Ин еще в первый свой визит должен был быть обречен переписывать правила и длинные трактаты о благопристойном поведении до конца своих дней. Наверное, его спасло только то, что Лань Ци Жэнь не был рад тому, что, по всей видимости, встречал бы Вэй Ин свою старость в компании его дорогого племянника, который не собирался отдавать свое право каждодневного наблюдения за вэйиновой экзекуцией кому бы то ни было. Вот Вэй У Сянь и отделывался наказаниями за самые крупные проделки, хорошо, что Лань Ци Жэнь по каким-то причинам боялся за моральный облик своего лучшего ученика.
    В самом деле, не собирался же Вэй Ин его совращать! —
      так думал Вэй Ин в свои пятнадцать, почти шестнадцать.
      «Совратить его полностью!» — поставил себе цель Вэй Ин в свои, ну, в возрасте он не был уверен, Мо Сюань Юю было за двадцать точно, душе Вэй Ина чутка за тридцать, с какой стороны исчислять года, Вэй У Сянь понятия не имел, пока не решил ориентироваться по привычным датам. Впрочем, идея праздновать по три дня рождения в году пришлась ему по нраву. В конце концов, кто ему может помешать закатывать гулянки по любому мало-мальски подходящему поводу?
      Вэй Ин был из тех, кто привык жить на широкую ногу. Если гулять, то так, чтобы с размахом, если пить, то так, чтобы с утра было плохо, если радоваться, то так, чтобы радовались все вокруг, если получать удовольствие, то так, чтобы Лань Чжаню пришлось его затыкать.
      Но тот этого не делал, по каким-то своим таинственным причинам, таящимся во глубине темной и дремучей души второго нефрита Гу Су Лань. Поэтому юные адепты ордена при встрече с Вэй Ином раза три меняли цвет лица, останавливаясь на киноварно-красном, и обходили его по широкой дуге, а Лань Ци Жэнь яростно смотрел, но подрывной элемент этого общества не был его учеником и даже членом ордена, чтобы наказывать его. Вот и выходило, что единственным человеком, который мог оказать хоть какое-то воздействие, был Лань Чжань. Который тоном, каким разговаривают обычно с детьми, говорил, что Вэй Ин нарушает правила, мол, не делай так. И все это с полной обреченной уверенностью в том, что даже если Вэй Ин не будет делать «так», то он точно сделает по-другому, просто потому что ему запретили делать «так», а искать другие пути — нет. Вэй Ин в ответ говорил что-то провокационное и бывал утаскиваем в ближайшие кусты с посторонних глаз долой, где Лань Чжань со всей ответственностью велся на эту провокацию. Чаще всего это заканчивалось еще одним нарушением запрета на шум. Варварским и беспощадным.
      Адепты Гу Су Лань с багровыми лицами — не то от смущения, не то от гнева — выглядели весьма забавно, особенно весело было смотреть на прекрасный контраст бесстрастных пылающих лиц и белых одежд.
      Но самым веселым было, конечно же, то, что его сдержанный Лань Чжань, который вне цзинши старался вести себя потише, ни в чем не ограничивал Вэй Ина, будто бы специально выбивая из него стоны и крики.
      Было ли в этом что-то лично для него?
      Возможно.
      — Ах, Лань Чжань, почему ты, ах! Никогда не пытаешься заставить меня быть тише, когда мы, мы, о, не останавливайся, — спрашивает однажды Вэй Ин, когда слышит звуки очередного панического побега очередного адепта. Вопрос, конечно, не был сформулирован точно, поскольку в этот самый момент стало как-то особенно хорошо, и закончить начатую фразу Вэй Ин забыл.
      — Тебе хорошо.
      — Да, ах! Но…
      — Тебе хорошо. Мне нравится, когда тебе хорошо.
      — О! — только и выговаривает Вэй Ин. Вот оно что. И никаких неведомых причин, Лань Чжаню просто нравилось, когда Вэй Ин громко выражает свое удовольствие.
      Вэй Ин смеется в губы Лань Чжаню, обхватывает руками за шею крепче, осыпает лицо поцелуями, нарочито мимо губ, потому что сейчас хотелось именно так, а не чтобы Лань Чжань попытался вынуть из него душу, или, по крайней мере, воздух. Вэй Ин, конечно, любил по-всякому, но Лань Чжань всегда забавно хмурился, когда не мог поймать чужие губы в ответном поцелуе.
      — Ты такой милый, — сообщает Вэй Ин. — Милый-милый-милый.
      И позволяет себя, наконец, поцеловать по-нормальному.