STIKS Человек с котом

Глава 16

Рэм – самый главный изначально и такой же бесспорный командир в нынешней резко изменившейся ситуации. Карат – просто новичок, но пока что ни разу не опозорился, и у него уже есть кое-какая репутация, а это ценится. Пастух – не особо словоохотливый снайпер и вроде бы неплохой человек. Шуга и Воля – остаток экипажа боевого пикапа, чернявые, смешливые молодые парни, оба бесшабашные до идиотизма, других на такой транспорт брать запрещено. Залет – техник, занимавшийся беспилотниками, более о нем ничего не известно. Косой – второй снайпер, слишком нервный для представителя такой профессии и вообще какой-то мутноватый. Вроде бы приятель Залета, остаться решили вместе, сговорившись одними взглядами, без слов. И Глыба – уродливый кваз и виртуоз-пулеметчик, способный работать по противнику даже под снайперским огнем.
Восемь человек плюс кот.
Без серьезной бронетехники, потому что относить к ней «водник» даже не смешно, не зря ведь его дополнительно укрепляли все теми же решетками, сетками и шипами.
Без артиллерии, способной одним снарядом прикончить любую тварь.
И без связи с оставшимся далеко родным стабом.
И этому отряду предстоит каким-то непостижимым образом добыть легендарного монстра Улья. Тварь, страшнее которой ничего не бывает.
Похоже на глупый анекдот, причем концовка обещает стать не очень забавной, без черного юмора там не обойтись.
Впрочем, это не все. Остальное Рэм сказал на следующей остановке, когда добрались до потенциально опасного района. На разведчиков там нападали неоднократно, дальше Улей их не пускал, слишком много развитых зараженных.
— У вас наверняка общий вопрос – почему пошли не таким уж и большим отрядом и почему не вернулись после этого боя и ухода народа. Отвечу: полномасштабная армейская операция Полису не по плечу, плюс привлекает повышенное внимание зараженных, плюс скребберы обычно уходят с пути крупных отрядов, заранее их чуют. Так нам сказали люди с далекого юга, там у местных царьков охота на скребберов поставлена на поток, в свое время мы у них пытались выкупить потроха из этих тварей. Так что мало найти, надо еще спугнуть. К тому же мы не знаем, как долго клиент будет оставаться на месте, потому затягивать дело нельзя.
— Но у нас нет серьезной техники, и много оружия потеряли, – заметил Косой.
— Имеющегося достаточно для выполнения задачи, хотя, разумеется, гарантировать это никто не может. Все же дичь у нас особенная, ничего о ней не знаем, кроме того, что она неподалеку. Скреббера засекла с дрона одна из наших разведгрупп – попал в кадр их беспилотника. Та самая группа, бэтээр которой вернулся в Полис вчера утром. Ребят так потрепали, что даже связаться не смогли, до самого конца колесами ехали, никому ничего не говоря. Но это не скреббер постарался, они на стаю элиты нарвались. По возвращении доложили, что тварей в том районе мало, это объяснимо, ведь зараженные стараются избегать соседства со скребберами. Судя по следам, тварь одна, мертвяки возле нее не показываются. Она уже не первый день там трется, нормальные тропы протоптала. На технику может напасть с ходу, шум двигателей выдаст, так что с этого места идем пешком. С ходу атаковать не пытаемся, на глаза не показываемся, поначалу только скрытное наблюдение. С собой берем весь крупняк и гранатометы, мины тоже забираем. Также прихватим кое-какую уцелевшую аппаратуру. Знаю, нести тяжело, но все должны доставить за одну ходку, не надо лишний раз маячить на пути. Разведчики дали ориентир на удобное место, где можно расположиться, отсюда до него приблизительно три километра, марш недолгий, не вымотаемся. Часть патронов можно оставить, продукты берем на три дня, воду на тот же срок. Только пайки и консервы, ничего готовить не будем, я понятия не имею, что там за тварь, не исключено, что может издали засечь тепловое излучение от печки. Не рискуем без необходимости. Мы просто ее завалим и уйдем. Вопросы есть?
— А зачем мы это делаем? – неожиданно для самого себя Карат задал терзавший его со времен разделившего отряд собрания вопрос. – Зачем нам нужен именно скреббер?
— Разве сам не знаешь?
— Понятия не имею.
— Полису нужен белый жемчуг, а добыть его можно только из скреббера.
— Еще монолит – лучший в мире янтарь, спек из него мертвого поднимет, – добавил Косой.
— В сравнении с одной белой жемчужиной даже полный самосвал такого янтаря – тухлый навоз, – возразил Пастух.
Народ закивал: все в теме, кроме Карата, ну да он здесь недавно, ему простительно.
* * *
Передвижение по Улью пешим порядком – настоящее искусство. Тот, кто ведет себя как праздношатающийся турист, ходит недалеко и недолго. Главное правило – не выбираться на открытые места. Актуально и днем и ночью, зрение у тварей работает и в темноте, а лучше или хуже они при этом видят – ни один окулист не проверял. Но для тебя же полезнее, если будешь считать себя слепым в сравнении с ними.
В любое время суток.
На случай если все же возникнет необходимость покрасоваться у всех на виду, старайся делать это не на бегу. Лучший вариант – равномерные, небыстрые шаги. Если заподозрил опасность, просто замри. Даже хорошо видящие монстры издали могут тебя проигнорировать, они в первую очередь обращают внимание на движущиеся близлежащие объекты. Карат однажды ставил эксперимент над бегунами, так они, стоя менее чем в сотне метров, таращились в его сторону и напрочь игнорировали потенциальную добычу, даже когда он заметно шевелился. Доводилось слышать историю про рейдера, которому не повезло оказаться на пути орды. Нога повреждена, бегать не мог, едва ковылял, уйти нереально. Орава тварей зацепила его самым краем, там они шли вразброд с большими интервалами. Бедолага струхнул и не придумал ничего лучше, чем просто присесть за деревом.
Так и просидел, его проигнорировали даже те мертвяки, которые проходили в нескольких шагах. Хватило ума не заорать от невыносимого ужаса, не попытаться сбежать на покалеченной ноге, и повезло еще в том, что рядом не оказались излишне развитые твари с приличным интеллектом. А еще ветер, наверное, затих или дул не в сторону мертвяков, запахи они чуют прекрасно.
Вот так и шли – цепочкой, растянувшись метров на сто, ведь скопление людей на открытой местности заметить легче, чем рассеянных одиночек. А местность, как назло, открыта – сплошные поля и кое-где разделяющие их редкие посадки. В одной из них и пришлось оставить технику, Рэм опасался раздражать чуткий слух скреббера ревом двигателей. На жужжащий дрон разведчиков монстр позавчера среагировал крайне нервно, даже попытался преследовать и потому частично попал в кадр.
Жаль, не полностью, да и ракурс неудачный. Рэм показал запись, но все, что по ней можно понять, – люди и впрямь столкнулись с чем-то непостижимым.
Даже поле с подсолнухами не стало надежным укрытием – слишком низкие, как ты ни пригибайся, заметят издали. Разве что ползком, но непросто передвигаться подобным образом с тяжелой поклажей. Впрочем, Рэм не новичок, он лучше ориентируется в Улье и раз идет без опаски, значит, почти уверен в том, что проблем не будет. Оглядываясь, Карат не приметил ни одной приличной позиции, с которой затаившаяся тварь могла бы незаметно следить за всей площадью поля. Может, именно поэтому командир и держится так бесстрашно.
Или он и на самом деле неадекватен после случившегося.
А может, и до этого был таким. Все, что Карат знал о скребберах, прямо говорило – охотиться на них пойдет только ненормальный. Ну или положение совсем уж безвыходное, и спасти тебя может только самоубийственный поступок.
Никакой жемчуг не стоит такого риска.
За полем потянулся стаб или что-то очень на него похожее. Некоторое время шагали по высокой траве, далее начиналась территория дачных участков. Давно заброшены, крыши у некоторых домишек провалившиеся, проемы окон часто пусты, кое-где дошло до обрушения стен.
Рэм приказал остановиться, замаскировавшись среди малиновых зарослей, и самолично отправился на разведку. Вернулся минут через пятнадцать и провел к немаленькому дачному дому. Построен крепко, крыша сохранилась, хотя некоторых листов шифера уже не хватает. К тому же в два этажа, и перекрытия выглядят надежными. То есть можно укрываться под ними без риска, что тебе на голову свалится тяжелый предмет.
— Располагаемся внизу. Пастух, забираемся наверх, оборудуем наблюдательный пункт и осмотримся. Залет, там же ставишь камеры, кабели к мониторам выводишь на первый этаж. Остальные разбирайте хлам, стаскивайте шлакоблоки и что под руку подвернется, хорошенько заделывайте окна и двери, готовимся к обороне.
Коротко и понятно. Жаль только, что не получится взглянуть, на что именно надо смотреть со второго этажа. Хоть одним глазком хотелось полюбоваться на ужасающего скреббера.
* * *
Возможность представилась после обеда, когда Карата направили в помощь к Пастуху. Тот оборудовал точку на славу, устроив напротив окна позицию для стрельбы на уровне чуть ниже подоконника. Лежа на ней, можно изучать открывшиеся виды, скрываясь при этом в сумраке пыльного помещения. И стрелять удобно, плюс дом гасит часть звука, вспышку тоже труднее заметить.
Карата снайпер встретил парой недлинных фраз:
— Забирайся, лежи и наблюдай. Сам уже знаешь, что к чему.
И бинокль-дальномер передал.
   Карат для начала оценил открывшийся вид без оптики. Запущенные фруктовые деревья кое-где мешали обзору, но в целом оценить картину не мешали. Дом находился на последней линии, далее тянулась дорога с растрескавшимся и во многих местах вздувшимся асфальтом. За ней поднималась невысокая кустарниковая поросль, следом, параллельно улице, шел бетонированный желоб неширокого канала, заросшего рогозом, открытой воды нет вообще – ряской затянута. Чуть в сторонке через русло переброшена ржавая труба большого диаметра, по ней устроили что-то вроде пешеходного мостика для любителей неопасного экстрима.
За каналом местность резко менялась, там возвышались многочисленные пятиэтажные железобетонные коробки. Не похоже на давно заброшенные дома, складывается впечатление, что их изначально не успели довести до ума, они прибыли сюда недостроенными, без окон и дверей, с тех пор понемногу ветшают, но пока что держатся достойно.
На мысль о незавершенном строительстве указывали и обломки башенного крана. Оставленный людьми на произвол судьбы, он не сумел устоять перед натиском времени и невзгод, рухнул, сильно повредив угол одного из домов. Сохранившиеся от него ржавые конструкции можно легко различить и без бинокля.
— Заметил что-нибудь? – спросил Карат.
Пастух покачал головой, неотрывно глядя на экран планшета. Там красовался какой-то непонятный график с цветными линиями, ничего интересного в их созерцании Карат не видел.
Напарник, выждав паузу, снизошел до объяснения:
— Залет к каналу протянул направленные микрофоны, слушаю. Тварь вроде не из мелких, может оказаться шумной.
— Интересная идея.
— Это не Залет придумал, это еще при планировании в Полисе предусмотрели. Не зря ведь такую аппаратуру возили. Мы много чего взяли, только не все пригодилось, мало что в здешних условиях работать сможет. А кое-что из полезного потеряли ночью, очень не вовремя эти колхозники повстречались.
— Странный стаб, коробки не такие уж старые на вид, да и дом этот уцелел, кое-где даже стекла на месте. При желании можно отремонтировать, не безнадежен. Первый раз такое на стабе вижу, обычно там полная рухлядь.
— Это не стаб.
— Обычный кластер?
— Нет, не совсем, тормознутый, на западе подобное часто. Такие кластеры долго грузятся, у них перезагрузки с периодом в десятки лет, что-то около того.
— Ни разу не встречал.
— Молодой ты еще, мало что видал. Такое и на востоке случается нередко, особенно возле мертвых кластеров. А мертвый следующим идет, мы от него километрах в двух. Скребберов чаще всего видят возле таких границ – перспективные места насчет этих тварей.
— Ты когда-нибудь их видел?
— Нет. Редкие они, тем более в наших краях. Чудо, что этого нашли.
— Ну да. Говорят, на западе их куда больше.
— А ты видел хотя бы раз того, кто забирался далеко на запад? И не увидишь. На западе, Карат, такая черная задница, что лучше выстрели себе в лоб, шансов выкарабкаться будет больше. Элиты пропасть, пасется там так же часто, как тут у нас простые бегуны.
— Преувеличиваешь.
— Самую малость.
Пискнуло проводное переговорное устройство – паранойя Рэма дошла до того, что старался до минимума свести радиообмен. После второго писка послышался голос Косого:
— Вижу стаю на северо-западе за кукурузным полем. Ориентир – пара сухих тополей у дороги. Один элитник и два рубера. Поправка – три рубера. Или два рубера и один кусач, с последним непонятно.
— Пастух, ты их видишь? – спросил Рэм.
— Нет, это не наш сектор. У нас по той стороне заросли перекрывают обзор.
— Принял. Косой, держи их на контроле.
— Вторая стая уже, – заметил Пастух. – Вроде как к скребберам они боятся приближаться, но кто его знает, как там оно на самом деле.
— Я до этого дня не подозревал, что даже зараженные их боятся.
— Мы о скребберах почти ничего не знаем. Они не очень-то любят с нами общаться. Стеснительные. Да и к западу жмутся, а нам там работать тяжело.
— Это сколько же стоит белая жемчужина, если из-за нее положили столько народа! Я уже молчу о простых расходах: техника, боеприпасы, снаряга.
— Она бесценная.
— Правда, что, если ее проглотишь, ты не просто откроешь новое умение, а откроешь без риска осложнений?
— Правда. Белый жемчуг – идеален, на то он и белый. И дело тут не только в умениях, тут настоящее волшебство, наша маленькая Чаша Грааля. Про него много чего говорят, даже не знаю, чему верить. Вот, например, числится за ним такое: если скормить его человеку без иммунитета, который еще не переродился, он станет иммунным.
— Интересно, как это определили?
— Вот и я голову ломаю, это каким же надо быть позорным лохом, чтобы скармливать белый жемчуг прилетевшим и потом смотреть, что с ними дальше будет.
— То есть все это гон?
— Почему? В Улье всякое бывает. Те же институтские могли поработать, кроме них, некому такими тупыми опытами заниматься, а возможностей у них хоть отбавляй. Еще слышал, что из кваза можно нормального человека сделать этой штукой. Это точно не гон – способ известный. Да еще и полезное умение при этом может получить, плюс старые улучшатся – сплошная выгода для уродов.
— То есть снимаются побочные эффекты от не такого качественного жемчуга из элиты?
— Получается, что так. Среди квазов хватает крутых, так что кто-то из них мог это и безо всяких институтских узнать.
— А если скормить мертвяку?
— Вроде ничего хорошего не выйдет, нормальным он уже никогда не станет. Но не уверен. Как разбогатеешь на белый жемчуг – проверь обязательно. Не знаю, получится что-нибудь или нет, но звание первого психа Улья тебе точно обеспечено.
В этот миг графики на экране планшета резко дернулись, и тут же уши уловили недалекий выстрел из чего-то увесистого. Следом еще и еще, но не с частотой пулемета, работали одиночными.
Пастух нажал на кнопку передачи:
— Рэм, работает «баррет»[24]. Три выстрела.
— Мы тоже не глухие, – ответил командир. – Уверен, что из него работали?
— Я этой музыки на Внешке наслушался. Похоже, у нас завелись конкуренты.
— Нашего кадра тремя пулями не снести.
— Тебе виднее.
   — Продолжай наблюдение.
Карат припал к биноклю, но без толку, впереди все те же скучные железобетонные коробки. Вздохнув, произнес:
— Жаль, что квадротоптер не захватили, с него бы все увидели, стреляли где-то неподалеку.
— Жужжит он, хуже шершня над ухом, его засечь легко. И кто знает, как скреббер отреагирует, в прошлый раз ему жужжание не понравилось.
— Что-то ты не боишься его упоминать вне стаба.
— А тут все такие – остались только те, кому на суеверия фиолетово.
— Стая зашевелилась, – доложил по рации Косой.
— Тоже стрельбу услышали, – ответил Рэм. – Идут к коробкам?
— Нет. Стоят и смотрят в ту сторону. По всему видать, что очень хочется, но колется.
— Я же говорил, – усмехнулся Пастух. – Даже элита скреббера уважает.
— Карат, Пастух, – донеслось из все той же рации. – Час наблюдаете, потом отсыпаться. Как стемнеет, снова заступите.
— Не люблю ночами дежурить, – заметил снайпер. – Ну да приказы не обсуждают, их выполнять надо. Карат, ты чего такой напряженный?
— Да вроде дымит что-то за коробками. Ага, точно дымит.
— Где? Вижу. Засекаем направление. Рэм, тут дым какой-то. Похоже, что техника горит. Ровно от нас по направлению на автокран. Как понял?
— Уже вижу с камеры, наблюдайте.
— А почему решил, что горит именно техника? – поинтересовался Карат.
— Я не решил, я сказал, что похоже – разные вещи. Может, кто-то покрышку поджег, но только кому тут взбредет в голову такими кострами баловаться? А машин везде полно, бьются они, под удары молний попадают, и пули тоже могут из них костер устроить. Так что похоже, очень похоже.
* * *
Скреббер попал в поле зрения далеко за полночь.
Карат, несмотря на все усилия, так и не смог вечером поспать, даже не задремал. Просто тупо провалялся на коврике из вспененного пластика, такие массово используют туристы и прочие любители активного досуга на природе, ну и воякам не грех. Зато в темноте начало клонить на боковую, то и дело клевал носом. Не будь под боком Пастуха, точно бы свалился, с ним то и дело перебрасывался парой-другой фраз – похоже, напарник тоже с трудом веки на весу удерживает.
И еще на часы смотрел время от времени. Не мог дождаться того мига, когда заявится смена.
Пастух внезапно насторожился, чуть приподнялся и, не отрывая глаз от окуляров прибора ночного видения, прошептал:
— Кажется, вижу…
— Кого? – сонно спросил Карат.
— А хрен его знает, но этот кадр точно ни на что не похож. То есть, может быть, как раз то, что нам надо. Хватай хитрую камеру и запись включи. Быстрее, если Рэм останется без фильма, он нам практикум по извращенному сексу организует.
— А где он сам?
— Внизу, где же еще ему быть, – зевнул Пастух.
Сонливость со снайпера тоже еще не сошла.
— Я о клиенте, а не о командире.
— Ориентир – мостик, прямо на него смотри, потом смещай взгляд правее. Видишь?
С Карата сонливость тут же ветром сдуло, в поле зрения попало разноцветное пятно – все оттенки красного и оранжевого. Такого богатства красок в оптике он никогда до этого не наблюдал. Экран камеры всего ничего, да и картинку она дает слабую, зато в тепловом диапазоне, и подсветка ей не требуется.
Действительно, хитрая.
Это и правда не пойми что, тем более детали трудно рассмотреть из-за переплетения веток. Вроде ненормально вытянутого панциря черепахи, а под ним ноги, слишком много ног. Вот только как панцирь может сгибаться и разгибаться? Он ведь твердым должен быть, а по нему будто волны перекатываются.
Похоже, но не панцирь.
Картинка – полный отстой, и половину не разглядишь. Но Пастух прав, это никоим боком не походит на элитника или другую тварь. Тут явно что-то невообразимое.
Странное существо добралось до канала, и Карат только сейчас сумел оценить размеры монстра. Они его впечатлили столь сильно, что едва не присвистнул. Скреббер склонился к воде и начал заниматься чем-то непонятным.
Пастух пояснил:
— Лакает, зараза. Ох и пьет, а я-то понять не мог – почему в канале так мелко. Рогоз на глубине не растет, это всякий знает. Вот этот гад и выдул все, цистерна ходячая.
— Да ну, целый канал и стадо таких тварей не вылакает.
— А ты посмотри, как работает, он точно до дна решил его осушить. Мелиоратор хренов…
Присосался и правда на совесть, даже через переплетение веток можно разглядеть, как сильно волнуется поверхность воды, да и всплески слышно.
— Ты его хорошо видишь? – спросил Карат.
— Да вроде норма.
— А я ничего не пойму. Скажи словами его описать, не опишу.
— Да и какая разница, мы не любоваться на него приехали. Верь, что насмотришься на дохлого, вера нашему брату жить помогает.
— Броня на нем есть? Кость или еще что-то? Винтовкой возьмем?
— Сомневаюсь. Не представляю, куда тут стрелять.
— Головы нет?
— Да там хрен поймешь. Что-то должно быть обязательно, ведь должен же он чем-то думать.
— А чего Рэма не будим?
— Отдыхать ему надо, просил только при крайней нужде поднимать. Скреббер нас не трогает, просто водичку пьет, ты про него кино снимаешь, я просто любуюсь. Не вижу крайней нужды, так что сидим, как сидели, и ждем, что дальше будет.
— Попьет и уйдет назад.
— Ну тогда кино закончится.