Рога нимбу не помеха

Часть 3. Экскурсионное бюро "Иди к чёрту!". Глава 4

  — Не думал, что под «защищать» подразумевалось «караулить под дверью общественного туалета», — едва ли не стучась от безысходности головой о стены университетского коридора, сокрушался я, в то время как Чимин упорно и с полной, но абсолютно безуспешной самоотдачей пытался флиртовать с не замечающими его студентами. На ангельском личике был такой нескрываемый ужас и отчаяние, что хотелось съязвить (да пожёстче), но я держался.

Главным минусом нашей чудной привязи было конечно же то, что мы не могли отойти от своего подопечного дальше, чем на два метра. Этакие пёсики, следующие за хозяином на поводке. Но к глубочайшему (сравнимому лишь с Марианской впадиной и тем дном, в которое превратилась моя жизнь) сожалению, этот минус был не единственным. Ибо теперь мы были абсолютно не видны всему мирскому люду. Кроме Хосока естественно, что не порадовало даже его самого. Ибо понтануться ни перед кем не выходило (вот такой вот вселенский облом).

— Да я не виноват, что у меня живот прихватило, а тут замок сломан. Простите, пожалуйста, — донеслось из-за двери.
— Да не болтай, делай свои дела побыстрее, не отвлекайся, — поморщился я, хватаясь за ручку в очередной раз, когда к туалету подошёл желающий облегчиться.
Тот факт, что меня было не видно, дверь открыть конечно же не помог.
— И кто тут ещё ангел-хранитель? — возмутился я, глядя на бездельничавшего Чимина. — Можно мне пожалуйста доплату за полторы ставки? Я ведь явно перерабатываю. А что, — довольно хмыкнул, — демон-хранитель — звучит очень креативно.
— Да как будто нам вообще кто-то будет платить за это надругательство. Какой-то занюханный третьесортный малец, а гонору! — крикнул как можно громче, дабы быть услышанным этим самым мальцом, восседающим на унитазе. — Совсем мозгов нет? Затмение на тебя, что ли, нашло?! Да это насилие над личностью! — и Чимин раздосадовано пнул по голени мимопроходящего парня, и тот свалился мешком, картинно распластавшись по полу.
— Отвёл душеньку? — поинтересовался скептически, глядя на довольную физиономию.
— Не очень, — спешно поджал пухлые губы. — Слабовато. Хочу свободы и быть видимым. Я не могу лишать людей счастья лицезреть такое совершенство, как я. Это жестоко. Я же ангел, я должен быть сострадательным! Слышь там, — ударил кулаком в дверь. — Из-за тебя я не могу быть сострадательным! Свободу небесному народу!

— В фолианте не указано, как отменить заклинание!
— Детка, у меня хроническая многовековая непереносимость лапши. Так что избавь меня от блевотины.
— Да просто умыкнём у него эту банку, — предложил я самое очевидное.
— Я не глухой, — дверь распахнулась. — Вы, сеньоры, оба даже прикоснуться к ней не сможете, — заявил горделиво, указывая на сосуд, висящий на шее поверх салатового трикотажного свитера, слишком облегающего для мужской фигуры.
Я тут же решил проверить, после чего заорал от нестерпимой боли.
— Тише, у людей вообще-то пары, — цыкнул на меня Чимин.
— Очень остроумно, — осадил его я и перешёл от него на другую сторону коридора, дабы быть у правого плеча Хосока, как и полагается хранителю. — А теперь, коль все наши чудные университетские дела завершены, не пора ли нам в «Иди к чёрту»?
— Славно, — обрадовался парень, ускоряя шаг. — Благодарю за столь щедрое предложение.

— Человек, ты что творишь? — Чимин за спиной Хосока ткнул мне в рёбра простым карандашом, которым обзавёлся специально для таких вот «тыкательных» целей. Я невольно заозирался вокруг, печалясь, что не подумал вооружиться. Совсем я плюшевый, не приспособленный к этому жестокому миру.
— Человеком я был в прошлой жизни.
— Извиняй, привычка.
— Нам нужно в бюро, потому что я не могу так просто бросить работу, — стал объясняться. — Чонгук меня придушит.
— Своими божественными сосочками? — не преминул уточнить Чимин.
— Своими не менее божественными пальчиками, — процедил в ответ. — Ты будешь мне это теперь постоянно припоминать?
— Нет, что ты. Я не злопамятный. Я же ангел.
— Спасибо, что напомнил. А то вечно забываю.