— Извините, магазин закрывается, — бросила я не глядя в ответ на звон колокольчика над входной дверью, продолжив копошиться в рюкзаке в поиске ключей.
— Отлично, значит я пришла вовремя.
Я подняла голову и, взглянув на посетителя, устало закатила глаза.
— О боже...
— Думаешь, похожа? — Чимин кокетливо откинула волосы.
— Чё те надо? — бросила я максимально недружелюбно.
— Пришла, чтобы проводить тебя. Час поздний, сама понимаешь...
Я фыркнула, окинув её быстрым взглядом: спортивный кроп-топ с надписью «греши ярче», такой короткий и свободный, что кроме выставленного напоказ подтянутого живота, время от времени виднелось и кружевное нижнее бельё, и джинсы, изорванные настолько, что можно было с таким же успехом не надевать их вовсе. Претензий не было только к белым кроссовкам.
— Из нас двоих привлеку маньяка явно не я, — обошла её и направилась к выходу.
— То есть считаешь, что я красотка? — Чимин двинулась следом.
У меня от такого заявления даже рука дрогнула — ключом в замочную скважину я попала только с третьего раза.
— Считаю, что ты слишком откровенно одеваешься, — осадила её холодно.
— Тем не менее ты не отрицаешь того, что я красотка, — она довольно хмыкнула. — Зато ты одеваешься как монашка.
— Эй, — меня задели её слова. — Монашки не носят косухи, — я гордо вскинула подбородок.
— Ну да, косуха хорошая, и скинни чёрные чудно подчёркивают твои стройные ноги... Но эта водолазка... Не терплю водолазки. Мало тела.
— Это стильно. И тепло. Не все такие горячие как ты.
— О, так ты считаешь меня горячей? — её подведённые глаза вновь превратились в узкие щёлочки от довольной улыбки.
— Да иди ты.
— Я и иду, — забежала вперёд меня, вышагивая задом-наперёд, едва ли не нос к носу со мной. — Куда кстати идём?
— Скройся, я пойду одна, — я попыталась её обойти, но эта попытка успехом не увенчалась, Чимин всё также пятилась передо мной. — Послушай, это может быть опасно, смотри вперёд.
— Мне приятнее смотреть на тебя, чем на скучные тёмные улицы.
— Влюбилась что ли?
ВЫ ЧИТАЕТЕ
Рога нимбу не помеха
अलौकिकСказ о том, как простой смертный Юнги, послонявшись по всяким там Адам да Раям, в экскурсоводы подался.