evil prevails

мишень

Тэхен сидит на скамейке в пустом парке и разглядывает свои покрасневшие от холода пальцы, лежащие на коленях поверх бежевого пальто. Вокруг гробовая тишина, лишь сухие ветки безжизненных деревьев периодически скрипят из-за садящихся на них голубей и ворон. Омега поднимает голову и шмыгает покрасневшим на кончике носом, в надежде разглядеть сквозь вечные тучи, ставшие куполом мира, желанное солнце, хотя бы маленький тусклый лучик. Но там ничего — одна лишь свинцовая преграда. Когда-то для людей было великим событием солнечное затмение, сейчас же им становится его редкое появление. Тэхен может посчитать на пальцах, сколько раз видел настоящее солнце, и всегда, в такие важные моменты рядом был брат, который с улыбкой смотрел на омегу, пока тот со счастливым визгом таращился на солнце, тыкая в небо маленьким пальчиком и щуря глаза.

Тэхен вздыхает и опускает голову, закусывая губу, и оглядывает пустынный парк. Сюда редко кто приходит. Этот — исключение из всех парков, что предназначены для отдыха и развлечения людей. Он навевает тоску и печаль одним своим видом. Серый, заброшенный и вечно одинокий. Тэхен его не любит, потому что людям сейчас и без него хватает грусти, но решил назначить встречу с Джином именно здесь, подальше ото всех, а дома просто торчать надоело. Омега все сидел и раздумывал о том, как поступать с работой в больнице. Умереть от тоски и тяжелых мыслей не давал Данте, который требовал постоянного внимания и заботы. На следующий день после прихода Чонгука, как и говорил альфа, привезли всякие вещи, необходимые для собак, но сам он больше не появлялся. Прошло три дня. Не появлялся и Чимин.

Тэхену казалось, что его внезапно все решили бросить, и это нагоняло еще большую тоску. Не то чтобы он сильно скучал по Чонгуку и его диковатому взгляду с адской искрой, но внутри сидело неугомонное чувство легкой печали. Оно и понятно, скучать по брату — нормально, но то было чем-то иным. Тэхену хотелось просто чувствовать его присутствие рядом, но в то же время другая — более сознательная сторона омеги все время напоминала о том, кто Чонгук теперь, что сразу же заставляло Тэхена сделать шаг в сторону от брата. А итог — мурашки по позвоночнику. Скучать по Чимину легче, менее болезненно, но не менее тяжело.

Омега чувствует, как кусачий холод все-таки начинает прокрадываться под одежду, и ежится, сунув руки в карманы пальто. Он сидел так уже минут десять, ожидая своего единственного друга. Джина нужно успокоить, нужно ему показаться и убедить, что жив и цел, что не вернулся с севера в черном мешке. Ким, услышав по телефону голос Тэхена, не сразу поверил, а затем расплакался от облегчения. Тэхен сразу его успокоил и решил, что встреча им необходима. Нужно многое сказать и объяснить, а еще что-то решить с работой, к которой очень хотелось вернуться.

— Тэхен-а! — слышит омега голос друга со стороны входа в парк. Он сидит к нему близко. Тэхен сразу же поднимается, завидев запыхавшегося Джина, идущего к нему большими быстрыми шагами. Он словно еле сдерживается, чтобы не начать бежать.

— Джин, — губы Тэхена трогает теплая улыбка. Он идет омеге навстречу и сразу же попадает в крепкие и теплые объятия друга.

— Господи, Тэ, — шепчет Джин, шмыгнув носом и утыкаясь им в плечо Тэхена. Он жмурится, чтобы снова не расплакаться, и обнимает так крепко, что кости у младшего едва не хрустят от напора. — Ты цел, ты жив...

— Я в порядке, Джин-и, — глухо отвечает Тэхен, прижатый лицом к груди Джина. Зато приятно. Хоть кто-то рядом с ним, кто не причиняет одним своим видом боль. Тэхен невольно втягивает носом нежный аромат друга и успокаивается окончательно. Он очень скучал по Джину.

Старший неохотно отстраняется и, все еще держа Тэхена за плечи, несколько секунд разглядывает его лицо, чтобы точно убедиться, что омега в порядке.

— Ты продрог весь, Тэ, — хмуро говорит Джин, касаясь пальцем холодного кончика носа младшего и включая свой режим заботливого папочки. Тэхен уверен, что его детям точно повезет с таким чудесным родителем, а альфе — с мужем. — Пошли-ка кофе выпьем, и расскажешь мне все. Не пойму, зачем ты выбрал это место для встречи, — недовольно качает головой Джин, беря Тэхена за руку и утягивая за собой к выходу из тоскливого парка.

А Тэхен и не сопротивляется.

Спустя пятнадцать минут омеги сидят в маленьком, но уютном кафе, выполненном в кремовых тонах. Отовсюду льется негромкая приятная музыка, а по помещению растекается запах кофе и теплой сладкой выпечки. Они садятся у окна. Джин заказывает себе эспрессо, а Тэхену — американо.

— Что там случилось? — спрашивает он, поправив горло своей нежно-розовой водолазки и смотря на сидящего напротив Тэхена во все глаза.

Чон вздыхает и опускает взгляд. Вспоминать события, произошедшие на базе, совершено не хочется, но Джин должен знать, он ведь безумно волновался. Это гложет, жрет изнутри, но кому, как не своему ближайшему другу рассказать такое?

— Посреди ночи на базу напали аспиды. Я сразу же покинул свою комнатку, которую мне там выделили, и решил искать Чимина, — начинает Тэхен негромко, ковыряя пальцем рукав своего черного вязанного свитера. Джин молча слушает, чуть нахмурив брови и сцепив руки в замок на столике. — Я наткнулся на него случайно, и он повел меня к безопасному месту. Это... — омега задумывается, прикусывая губу. В этот момент официант приносит заказ и ставит перед омегами. Джин тихо благодарит и ждет, когда Тэхен продолжит. — Это было так страшно. Снова оказаться посреди этих чудовищ, не знающих пощады. Чимин отстреливался, расчищая нам дорогу, но я постоянно думал, что вот сейчас его подстрелят, а я не смогу его спасти, но теперь я понимаю, что зря опасался, он ведь знает свое дело...

— Конечно, — соглашается Джин, кивнув и поднимая свою чашку с блюдца. — Он ведь не зря дважды герой. Как вы выбрались?

Тэхен отпивает американо и задумчиво поджимает губы. А дальше появился лидер аспидов и забрал его с собой, но ведь не говорить же об этом Джину? Как такое объяснить? Как сказать, что объявившийся брат и есть этот самый лидер? Тэхен даже не представляет реакцию своего друга, в какой-то мере он даже ее боится. Поэтому решает соврать.

— Чимину удалось вывезти нас за пределы базы, и мы скрылись в заброшенном городке. В одном из подвалов разрушенных домов. Нас не обнаружили, потому что все внимание аспидов было направлено на базу. Мы прятались больше дня, затем вернулись в базу, когда все утихло. Чимин сразу же вернул меня домой, — Тэхен сам себе удивляется, что ложь так легко льется из его уст и затекает внимательно слушающему и не подозревающему подвоха Джину в уши. Врать мерзко и неприятно, но есть ли выбор? — Мне нужно было время, чтобы прийти в себя. И... мне жаль, что я не сообщил тебе раньше о том, что жив, — искренне извиняется Чон, подняв на старшего виноватый взгляд.

Джин слабо улыбается и тянется к другу, накрывая его ладонь своей, слегка сжимая.

— Это неважно уже, главное, что теперь ты рядом, — говорит он, слегка похлопав Тэхена по ладони. — Остальных из нашей больницы похоронили как подобает, а тебя признали без вести пропавшим. В глубине души я хранил надежду, что ты жив. Полковник бы не дал тебе погибнуть.

Тэхен коротко кивает и отворачивается к окну, разглядывая мимо проходящих людей, куда-то вечно спешащих. Или боящихся оказаться не в том месте, если произойдет новое нападение аспида. Оттого-то в кафе и мало людей. Люди живут в вечном страхе, и только храбрецы, либо те, кто смирились с тем, что может случиться страшное, появляются в общественных местах окраинных районов. Центр же особо охраняемый, там жизнь совсем иная, и люди не боятся. А может, тщательно скрывают свой страх, утешаясь тем, что находятся под охраной. Только охрана эта не особо помогла людям, совсем недавно жестоко убитым в ресторане с райским садом. От смерти не застрахован никто. Нападения змей не предсказать.

— Я хочу вернуться на работу, — говорит Тэхен, поворачивая голову к Джину и грея ладони о теплую чашку с американо. — Но как я объясню, что выжил, когда как наши погибли?

Джин смотрит на омегу с легким удивлением и непониманием, а потом коротко и сухо усмехается, качая головой, как будто младший сморозил глупость.

— Думаешь, там будут разбираться, почему и как ты выжил? Не смеши меня, Тэ, ты же прекрасно знаешь, что главное то, что ты вообще выжил. Мы, врачи, так же ценны, как и золото для богачей. Тебя без объяснений примут обратно, — пожимает плечами Джин, отхлебнув эспрессо и облизывая губы.

Тэхен бы с этим охотно согласился и не стал так сильно волноваться по поводу возвращения в больницу, если бы не правда, которая сейчас выжигает изнутри, не давая спокойно жить. Омеге все кажется, что его связь со змеями, хоть и вынужденная, недобровольная, всплывет наружу. Никто ведь не станет слушать оправданий. Сразу же наградят званием врага и сдадут армии на растерзание, а там и Чимин не поможет. Против общественного мнения он бессилен.

— А если что, скажешь, что полковник Пак твой будущий муж, — продолжил говорить Джин, нарушив непродолжительное молчание. Он, как и всегда при упоминании Чимина хитро улыбается и щурит глаза, подмигивая и вызывая у Тэхена тяжелый вздох.

— И какую роль это сыграет? — сухо усмехается младший, вновь припадая губами к кромке своей чашки и делая глоток.

— Самую важную. В первую очередь Чимин спасал своего любимого, сделав все, чтобы обезопасить, — пожимает плечами Джин, сложив руки на груди и откинувшись на спинку мягкого диванчика. — Впрочем, от правды это не далеко. Разве что, в мужья он тебя не зовет.

— Джин-а, — Тэхен закатывает глаза и утыкается в свою чашку, надеясь скрыть зардевшие щеки. — Мне всего лишь шестнадцать, а Чимину двадцать пять, о каком замужестве речь? Тебе вон уже двадцать, а ты не встречаешься ни с кем.

— Знаешь что! — старший обиженно выпячивает губу и хмурит густые брови. — Я просто не встретил еще того самого. А тебе уже через неделю будет семнадцать.

— Я и забыл, — слегка растеряно говорит Тэхен, прикусив губу. — А ты помнишь...

— Конечно же я помню! — недовольно восклицает Джин, хмыкнув и потянувшись к своей чашке. — Как я могу забыть о дне рождения своего единственного друга? Бред не неси.

— Да ладно тебе, просто я ведь и сам-то забыл, из головы совсем вылетело, — вздыхает младший. — Этот праздник имел значение, когда брат рядом был. Он вместе с родителями устраивал мне лучший день, незабываемый. Каждый раз, — задумчиво говорит Тэхен, даже не заметив, что произносит это вслух.

Голову заполнили теплые воспоминания далекого прошлого, в котором вся семья была с ним. Значение имел не сам праздник, а искренние и счастливые улыбки близких, что окружали его. Даже все время хмурый и серьезный отец позволял себе улыбнуться и проявить к младшему сыну нежность, хотя обычно держался более сдержанно. А Чонгук, даже когда стал военным, специально отпрашивался на два дня домой, чтобы устроить младшему полноценный праздник в кругу семьи. Он относился к этому с особой серьезностью, говоря, что пропустить день рождение Тэхена — непростительный грех.

— Ты скучаешь по Чонгуку? — тихо спрашивает Джин, вырвав Тэхена из воспоминаний.

Младший поднимает на него взгляд и внезапно выпаливает:

— Он жив.

Джин благодарит всех богов за то, что не пил в это время свой эспрессо, иначе подавился бы. Он от шока теряет дар речи и даже не пытается скрыть свое удивление. На лице мелькает гамма ярких эмоций. Тэхен бы рассмеялся, но совсем не смешно, когда дело касается темы Чонгука.

— К-как... — мямлит старший, вытаращив большие и удивленные глаза на Тэхена. — Что...

— Он нашел меня недавно, — говорит Тэхен, прикусывая губу и опуская взгляд на столик.

— А что... — Джин хмурится, постепенно беря себя в руки, — что с ним было все это время?

— Чонгук потерял нас, не смог найти обратный путь домой, — Тэхен мысленно усмехается так горько, что эта горечь остается на кончике языка. — Отошел от военных дел и залег на дно. Больше я ничего не знаю.

Лучше бы не знал.

Джин молчит некоторое время, осмысливая шокирующую новость. Он не был знаком с Чонгуком лично, но был наслышан о нем как о лучшем брате от Тэхена, и как о великом герое — от общества, и этого вполне хватило, чтобы бесконечно уважать его, не зная лично.

— А полковник Пак знает о том, что Чонгук жив? — спрашивает Джин, получая в ответ короткий кивок. — Они ведь были лучшими друзьями. Наверное, Чимин был безумно счастлив, узнав, что он живой.

Тэхен ничего не отвечает, вновь утыкается в свою чашку и делает короткий глоток. В горле скапливается мерзкий ком от количества лжи, сказанной Джину, который вполне заслуживает правды. Но Тэхен не может. Просто не может. Его охватывает злость на Чонгука. Из-за него приходится лгать и выдумывать то, что его бы оправдало в глазах друга, который, как и все остальные, считает его великим бойцом. Так горько от этого и так болезненно тяжело, что легче задохнуться.

Чонгук медленно окунает его во мрак, в котором сам погряз. В котором он — правитель.

Тэхен плавно переводит тему и слушает рассказы Джина о больнице еще полчаса, после чего омеги прощаются. Чон обещает вернуться на работу с понедельника. На душе после встречи с другом теплеет, становится спокойнее. Все-таки он очень скучал.