Мы же братья

45.

А потом на их молодые головы снова обрушилось расписание. Впереди было ещё три японских концерта, фанмитинг и несколько интервью. Если честно, Биг Хит просто имел их таким графиком, парни только что в голос не выли от количества работы. Даже динамо-машина-Хосок (который чем больше работает, тем больше вырабатывает энергии) начал подсдуваться и всё чаще проводил жалкие минуты свободного времени, не прыгая обезьяной вокруг всех с диким ором, а лёжа где-нибудь рядом с Юнги, забываясь беспокойным сном урывками.
Спать было некогда. Есть тоже. Сходить вовремя в душ считалось высшим везением. Сходить вовремя в туалет – тоже.
Парни старались экономить силы, держаться друг за друга. Сокджин с Чимином – самые взрывные – всё больше молчали, приберегая эмоции для концертов, Намджун забил пока на написание музыки, отдавая время сну, у Тэхёна на фоне нагрузок начались небольшие проблемы с кожей.
В общем, это всё было уже не ново – они прошли уже и период трейни, и дебют, и несколько камбеков, но чтобы работать вот с таким напором – это было впервые. Они впервые были на ТАКОМ пике популярности!
Времени не было вообще ни на что. Они едва могли обменяться парой фраз, да и желания особого не было, это тоже отнимало силы.
Чонгук просто умирал.
Нет, он умирал, конечно, от работы, но окончательно его добивало то, что он не мог даже подойти к Тэхёну. Не было и минуты, чтобы они могли остаться наедине, и Чон мог хотя бы коснуться его не так, как на камеры. Не мог провести рукой по его неровной коже на лице, с проблемами которой так отчаянно боролись визажисты. Единственное, что ему оставалось, это встречаться с ним взглядом, и стараться, чтобы его глаза не выглядели слишком жадными. Он был уверен, Тэхёну сейчас это было совсем ни к чему, совершенно не до этого.
В Японии стояла жара. Ребята всеми силами пытались скрыть свою кожу от палящего солнца (особенно и так смугловатые Намджун и Тэ), они обливались потом, тяжело вдыхали этот обжигающий японский воздух. У Юнги совсем пропал аппетит, и даже Чимин потерял куда-то свои щёки и пухлые пальцы (на его шею было уже страшновато смотреть – настолько высушился).
Как это обычно бывает, первым сдал Намджун.
Перед последним концертом, в перерыве между прогонами, он просто подвалил к Чонгуку и, схватив его за шею под затылком, потянул куда-то в сторону, подальше от других мемберов и стаффа.
- Мне нужна твоя энергия, макнэ, - почти загробным голосом мычал тот. – Иначе я не выживу, мне нужна твоя молодая энергия!
Чон даже почти испугался, если бы не мешки под глазами Мона размером с Люксембург. Лидер, казалось, скоро остывать начнёт.
- Ну-ну, хён, ещё немного осталось, - попытался подбодрить его Чон, хотя прекрасно слышал, что его собственный голос звучал отвратительно неубедительно.
Мон затащил его куда-то в подсобку за сценой, и они уселись прямо на сваленную кучу какой-то ветоши.
- Просто посиди со мной немного, Чонгукки. Пусть нас поищут. Хоть пять минут, я не могу больше – ноги не держат.
И Гук, естественно, не мог отказать. Он сам бы с удовольствием сбежал, а когда уж лидер просит...
Чон обнял лидера за плечи, тоже какие-то сдувшиеся за последнее время, и притянул к своей груди. Намджун всё ещё дышал неровно после последнего повтора танца, он сжал слабыми пальцами мокрую почти насквозь от пота футболку Чона у него на боку и прошептал:
- Домой хочу.
Гук вздохнул. Сейчас мысль об их общаге (которая вообще-то всем уже надоела), казалась чем-то запредельно недостижимым. Но макнэ только улыбнулся, в этот момент он чувствовал себя хёном по сравнению с лидером.
- Скоро будем там, Мони-хён. Войдём в свой обычный график: будем спать на четыре часа больше каждый день, играть в игры, писать музыку, Сокджинни-хён будет готовить тебе любимую корейскую еду без перца и специй...
Мон жалобно заскулил ему в плечо.
- Сокджинни-хён будет готовить для всех, кроме меня, Гукки, он меня ненавидит...
Чон удивлённо посмотрел на Мона, но тот прижимался к нему с закрытыми глазами.
- Что за чушь?
Джун закусил пухлую губу и открыл глаза.
- Я... я чувствую. Что-то пошло не так в нашей группе. Джин как будто испугался чего-то. Той нашей близости больше нет, я уже не помню, когда говорил с ним в последний раз по душам.
Гук отклонился назад и словил, наконец, взгляд старшего. Значит, ему сейчас так нелегко не только из-за графика...
- Он не избегает меня, но он стал гораздо более грубым. Ты ведь знаешь, он и так не нежничал со мной, зная, что я... ну...
Чонгук кивнул, но не мог не спросить:
- Ты ведь... ничего такого не сделал, чтобы он себя так вёл?
Мон активно помотал головой:
- Нет! Вот именно! Ты же знаешь, я в своих действиях осторожен, а тем более с Джинни! Я вообще к нему на метр не подхожу, никогда не говорю ему что-то с намёком или каким-то двойным смыслом.
- Ты пригрозил поцеловать его, если тот будет пить, - напомнил ему младший, но Мон не согласился.
- Нет, это было в шутку, и когда ты ушёл, мы с хёном посмеялись, в смысле, по-нормальному, с пониманием посмеялись и забыли. Не знаю, что потом пошло не так, но Джин как Мегера стал. Огрызается на меня, козёл.
Гук запустил руку в волосы Мона и прижал его голову к себе. Вздохнул. Это не его дело, конечно, но он видел, что между этими двумя что-то основательно нечисто. Позицию Джуна он знал, тот был довольно откровенен с макнэ. Что же было в голове Джина, не знал никто, он не был откровенен ни с кем, хотя...
Чонгук прищурил глаза, припоминая.
Был у них в группе один человек, с кем Сокджин зависал частенько. Правда, это были больше просмотры аниме, но чем чёрт не шутит. Отношения Сокджина и Тэхёна были, пожалуй, загадкой для всех.
И Гук понимал, что мог бы подвалить к Ви с этим вопросом, но когда он представлял, в каких выражениях тот пошлёт его лесом-полем-ебенями, желание отпадало моментально.
Хотя, ради лидера...
Ради лидера – Гук вздохнул – он и под поезд ляжет.
- Хён, ты не расстраивайся, - сказал Чон. – Думаю, время покажет, что к чему, Джин не может вести себя так вечно. А я... я попробую узнать что-нибудь, если ты хочешь.
Мон сжал плечи.
- Я хочу, но знаю, что это бесполезно, Джин тебя подальше отправит... А потом ещё и мне выскажет всё.
- Нет, я к Джину не пойду, пока. – Помотал головой младший. – Попытаюсь узнать что-нибудь на стороне.
- Ну, - Мон вновь кусал губы. – Ну попробуй, потому что я, честно сказать, в тупике.
Гук улыбнулся сквозь дрожь – он вообще не знал, каким чёртовым образом он это сделает.
Со стороны вдруг послышались знакомые голоса, и РэпМон вжался в макнэ сильнее, понимая, что время вышло, и их, похоже, нашли. А значит, ад сейчас продолжится.
Из-за угла вышел сначала Сокджин (помяни чёрта) и замер, увидев обнимающуюся парочку на полу, а потом и Тэхён (поразительное совпадение), который чуть не врезался в спину Джина, а потом тоже застыл, поняв, куда смотрит старший.
Чонгук по-матерински прижал Намджуна ближе к себе, огромными глазами глядя на хёнов. Как будто эти двое сейчас у него ребёнка отберут.
- Вы... вы охренели? – Проскрипел Сокджин. – Мы вас уже десять минут ищем, а вы тут обжимаетесь?
Он выглядел так, словно готов был пойти на убийство. Двойное.
Тэхён посмотрел расширившимися глазами на Чонгука, потом на его руки на сгорбленной спине Мона, потом на лицо Мона, зарывающееся в грязную потную майку младшего...
Его глаза сощурились, а один кулак недобро упёрся в бок.
- Нашлись, красавчики.
Джин подошёл так стремительно, что Гук успел сжаться до размеров горошины под его пылающим взглядом. Старший хён грубо схватил лидера за шкирку (с поразительной для него силой) и буквально вырвал из рук макнэ, ставя на ноги. В гневе он был страшен – это все знали, но сейчас его реакция показалась чересчур эмоциональной. Дело только в потраченном на поиски времени?
Намджун зацепился за Гука умоляющим взглядом, но Джин уже поволок его к сцене, так и не отпуская мятый ворот рубашки.
Чонгук вытянул было к нему руку, а потом посмотрел вдруг на стоящего совсем рядом Тэхёна (про которого успел забыть на секунду) и обледенел.
На лице Ви был не просто гнев. Казалось, из глаз сейчас польётся лава!
Он в два шага подлетел к нему. Чонгук почти почувствовал, порыв воздуха от хёна на несколько сотен градусов выше температуры поверхности солнца.
Чон не успел даже сглотнуть.
Тэхён молниеносно оказался на коленях между разведённых ног макнэ и сжал в кулак ворот его футболки. Удушающе. Ви притянул его наверх, лишая остатков воздуха. Его зубы были сжаты до скрежета, крылья носа расширились, когда он наклонился к младшему, тяжело глядя на него исподлобья.
- Ты... Мелкий суч...
Тэ туго втянул воздух сквозь зубы, а Гука совсем парализовало от страха. Кажется, хён его сейчас ударит.
Тэхён зашипел с плохо скрываемой яростью:
- Ещё раз увижу что-то подобное – месяц из больницы не выйдешь!
Точно ударит.
- Будешь обнимать других мужиков сломанными руками, понял?
И Ви резко притянул Гука к себе и безжалостно впился в его губы. Ожесточённо, больно!
Чонгука просто разорвало в лоскуты, расщепило на острые осколки по всей подсобке!
Тэхён целовал его агрессивно, терзал зубами его губы, словно хотел причинить ещё больше боли. Он ворвался языком в его рот, вырывая удушенный стон из перетянутой горловиной майки глотки, и сжал свои пальцы ещё сильнее.
Чонгук машинально вцепился руками в его плечи. Они сейчас были напряжены так, что Чон прочувствовал все те килограммы его набранной мышечной массы за последние месяцы.
Его хён насиловал его рот. И Гук в первый раз видел Тэхёна таким, вообще в первый раз в жизни! Он и не подозревал, что в ревнующем хёне найдётся столько силы, уму непостижимо!
Чонгук с болью замычал в поцелуй, чувствуя привкус собственной крови из надкушенной губы, и когда Тэхён отстранился на миллиметр, быстро заскулил, позорно дрожащим голосом:
- Хён, хён!
Гук трясущейся рукой накрыл его щёку, пытаясь привести в чувство. Ну хоть чуть-чуть!
- Хён...
Он кожей почувствовал, как из губы к подбородку потекла тонкая тёплая струйка крови. Болело неимоверно.
Чон накрыл другую щёку хёна второй рукой и заглянул ему в глаза, ища там хоть немного здравого смысла. Ви, кажется, немного пришёл в себя. Он опустил взгляд на рот макнэ и раздражённо цокнул, дёргая щекой. Его большой палец стёр кровь, неаккуратно задевая ноющую губу, и Тэ вскочил на ноги, смеряя Гука уничтожающим взглядом.
Он молча развернулся и стремительно пошёл прочь к сцене, по пути облизывая палец.
Чонгук сделал глубокий вдох, перебарывая темноту в глазах от взрыва адреналина.
Он со второй попытки оторвался от стены и бросил взгляд вниз.
У него стоял так, что было больно двигаться.
Блять.