Мы же братья

48.

Увидел он Тэхёна только утром на завтраке в ресторане отеля.
Выглядел хён... чертовски стрёмно.
Не спал.
Он неуверенно запихивал в себя омлет, неуклюже держа вилку подрагивающей рукой, а когда увидел заходящего в зал Чонгука, смешно подавился, отводя взгляд и запивая огромным глотком кофе из большой чашки.
Гук смерил хёна взглядом и прошел мимо его столика, за которым тот сидел со своим огромным менеджером.
Конспиратор, блин. Поговорить с ним он всегда успеет. Но позже. Сначала надо позавтракать и тоже попробовать отрезвить себя после бессонной ночи.
Сегодня они вылетают, наконец, домой – в Корею. Чонгук уже собрал все вещи – благо, на это у него была целая ночь, так что теперь не торопился. Жрать хотелось дико – он навалил себе с горой две тарелки всего подряд со шведского стола, не забыв поставить на поднос две ведрообъёмные кружки кофе.
Завтракал в одиночестве за отдельным столом.
Он бросил на Ви пару взглядов, убеждаясь, что тот старательно топит глаза в собственной тарелке, и только сокрушённо вздохнул. Какой же всё-таки его хён сложный человек...
После завтрака им дали всего полчаса на окончательные сборы, и Гук, недолго думая, отправился прямиком к номеру Тэхёна. Его менеджер Седжин-хён уже был в холле на первом этаже – собирал ребят.
После его тихого стука, дверь открылась не сразу.
- О? – Ви округлил глаза, не сразу соображая, как реагировать.
Пока тот подвис на несколько секунд, Чон успел юркнуть внутрь номера и прижать старшего лопатками к закрывшейся двери.
- Доброе утро. – Гук улыбнулся сдержанно и потянулся было к губам хёна, но тот быстро упёрся ладонями в его грудь, не давая приблизиться.
Его брови сдвинулись к переносице.
- Чон Чонгук. Если ты думаешь, что всё в порядке, и после твоего признания я растаю как снегурочка, то ты слишком много о себе возомнил!
Гук улыбнулся шире. Котик упирается, как мило.
- Неужели я тебя не растопил? – С усмешкой спросил он, а глаза Тэхёна расширились.
- Тебе смешно? Тебе вообще, как, нормально, такими вещами разбрасываться? – Зашипел тот взвинчено.
Чонгук закусил губу.
Господи, если бы Намджун не рассказал ему вчера, их отношения сейчас могли бы натянуться до предела. Не знай он о чувствах Ви, он бы сейчас принял его отпор совсем не так. Пожалуй, это бы разбило ему сердце...
Но слава Мону – Гук узнал всё вовремя и, кроме того, понял, за что его хён обижался на него.
- Тэхёни-хён, - протянул Гук, строя самые невинные глазки, на которые был способен (на Джина же действовало!), - ты хочешь обидеть меня?
Тэ поджал губы, нервно дёргая щекой, а Гук всё же приблизился к нему ещё немного, преодолевая сопротивление его рук. Заглянул в глаза, делая серьёзное выражение лица, и прошептал:
- Не обижай меня, хён, я не каждый день такие вещи говорю.
Тэхён поднял взгляд на него, заглядывая прямо в него, вовнутрь сразу, глубоко.
- Ты первый, кому я сказал это, и единственный, кому вообще хотел когда-нибудь такое сказать.
Тэ затаил дыхание. Его лицо стало каким-то беззащитным, словно с него содрали маску, которой он как панцирем прикрывался от окружающего мира. Он был в замешательстве, его красивые мягкие губы дрогнули, и Гук много усилий приложил, чтобы не опустить на них взгляд. Чтобы не испугать.
- Хён, - заговорил снова Гук, и в его голосе промелькнула просьба, - ты не обижайся на меня больше, ладно? Я знаю, что веду себя незрело, я и сам это со стороны вижу. Но дай мне немного времени, пожалуйста.
Ви приоткрыл губы, пропуская тень удивления на своём лице.
- Хён, давай откровенно, я знаю, чего ты хочешь, а ты знаешь, что я чувствую. Но... пожалуйста, подожди немного, когда я буду готов. Не так-то просто на такое решиться.
Ви закрыл рот, упираясь затылком в дверь.
- Гукки, - он выдохнул, а младшего немного отпустило от этого ласкового обращения. – Ну ты же не серьёзно, Гукки.
- Нет, хён, я серьёзно. – Ответил он. – Тебе остаётся только принять это. Как и то, что мне не нужен от тебя только секс, как то, что я не играюсь, не экспериментирую и не «бешусь с жиру». Я серьёзно.
Тэхён смотрел на него с отчаянием. Чонгук буквально видел, как Тэ судорожно соображает что-то внутри себя, как ломает его, как трещит по швам его сдержанность, тот самый самоконтроль, которым хоть цистерны заполняй.
И Гук вовсе не хотел, чтобы Тэ сейчас сдавался, чтобы признавался ему в ответ, ему это не надо было, ему с головой хватало того, что он знает. Он просто хотел, так сильно хотел, чтобы Ви просто позволил любить себя, потому что... Ну вы же знаете Ви – как его можно не любить?
Тэхён облизнул губы и опустил голову вниз. Выдохнул.
Чонгук слабо улыбнулся и отстранился от хёна, не желая больше на него давить. Он вообще не хотел больше принуждать его к чему-то. Он всю грёбанную ночь думал над этим, над чувствами его хёна, над тем, сколько сил он приложил, чтобы вынести в себе это чувство, не раскрыть его, уберечь младшего от этого опасного знания. Три года! Три года он крутился вокруг него, опекал, заботился. И держал себя стальными своими руками, когда обнимал, когда тискал его как игрушку, когда кусал его плечи, когда засыпал с ним ночью, когда нежился в его объятьях, принимая вместе ванну...
Из какого железа сделан Чон Чонгук? Явно не из такого прочного, как его любимый хён.
Чонгук отступил на несколько шагов назад, осматриваясь.
- Хён, давай я сейчас помогу тебе сложить твои вещи, а ты подумаешь обо всём этом позже, хорошо? У тебя слишком усталый вид...
И тут Тэ поднял на него свои глаза. Эти свои кошачьи. Гук даже не сразу понял, что в них такого... неправильного. А когда увидел, попятился назад. То, что ворочалось в них, тяжело перекатывалось, переливалось оттенками темноты, как-то сразу навылет выбило из него весь воздух.
- Т-тэ?
Старший оттолкнулся от двери и пошёл к нему. Мягко так, плавно. Хищно.
- Я понял тебя, макнэ. – Ровно сказал он, и его низкий, с басовыми нотами голос, сразу отозвался в грудной клетке Чонгука, отскакивая внутри от лёгких и утопая сразу внизу живота.
Ви оказался рядом совершенно внезапно. Откуда только в нём взялось столько ловкости, особенно после бессонной ночи? Он вцепился в его рукав футболки и как-то совсем нелогично потянул к себе. Вот только не на себя, потому что хён развернулся резко, и почти волоком потащил младшего к двери.
- Ну, Тэ-э, - немного обиженно протянул Чонгук.
Он-то думал, что хён не будет больше обижаться, отталкивать его от себя и игнорировать. Но он просто собирался вышвырнуть его из номера. Опять?
Когда до двери оставалось не больше полуметра, Тэхён рванул Чонгука вперёд, разворачивая, и тот больно впечатался в неё спиной. Поменялись местами.
Чонгук непонимающе смотрел на старшего большими глазами. Он уже вообще ничего не соображал, не представлял даже примерно, чего ждать от его непредсказуемого хёна.
И его сердце провалилось куда-то глубоко вниз, на первый этаж, наверное, когда Ви приблизился к нему, грубо сдавливая плечи. Мог бы и не напрягаться так, Чон всё равно был в такой прострации, что даже и не думал сопротивляться. Во взгляде хёна красной вывеской кричала опасность, когда он приблизился к нему предельно близко, раскрывая губы так, что Гук залип на нижнем ряду зубов старшего.
- Я понял тебя, Гукки, - повторил он с нажимом. – Ты не готов, я понял.
Гук сглотнул.
- А это значит, что я, возможно, должен помочь тебе, нет? – Голос старшего обманчиво смягчился. – Похоже, это мне нужно тебя измором брать?
Тэхён с силой ударил рукой по двери совсем рядом с его головой. Господи, кабэ-дон от Ви! Чонгук моргнул от звука удара, и его колени совсем ослабели. Он вдруг всем нутром своим прочувствовал, почему японские девушки так прутся от этого. В животе всё задрожало.
Тэхён влажно облизнул губы языком. Гук чуть не заскулил мысленно от этого.
- Я, пожалуй, соберу вещи без твоей помощи, Гукки. – Бархатно прошептал он. – Но перед тем, как ты свалишь из моего номера...
Его губы вдруг стали совсем близко, и Чонгук зажмурился от переполняющего его возбуждения.
- Я должен тебе утренний поцелуй, не так ли? Я уже много пропустил, так что сейчас отдам сполна.
И Чонгук чуть не упал, когда хён и правда поцеловал его. Сначала легко коснулся его губ своими, будто на пробу, а поняв, что младший не собирается выходить из ступора, мягко приоткрыл его рот, просто проваливая в себя, вопреки тону, вопреки взгляду, в себя такого густого, такого растопленного, мокрого и очень горячего. Его язык вкусно прошёлся по губам младшего, заставляя его тонко задрожать, а потом он просто утопил его в своём пряном вкусе. Тэхён целовал его глубоко, по-своему развязно, смаковал его так, словно как безумный соскучился по губам младшего. Он сосал его язык, он вылизывал уголки его губ, он сам так заметно дрожал от всего этого, что Чонгука просто в лист раскатало по двери. Он простонал прямо в рот Тэхёна, не в силах больше сдерживать голос. Это был первый настолько откровенный поцелуй с ним, они не целовались, они занимались сексом своими ртами. Тэхён томно замычал, когда Гук несильно прихватил его язык зубами, влажно вылизывая кончик. Господи, он хотел целовать его вечно!
Но Тэ отстранился от него. Через силу, но отстранился. Чонгук задыхался, глядя на его блестящие красные губы. Хотелось ещё. Ещё, ещё, ещё!
Тэхён (подумать только!) ухмыльнулся уголком рта и проворковал:
- А теперь ты свободен.
Чонгук ушам не мог поверить! Он выпроводит его после такого поцелуя?
- Давай-давай, макнэ, дуй. – Кивнул Ви, указывая на дверь. – И только попробуй сейчас в машине и потом в самолёте сесть не рядом со мной!
Чонгук заледенел весь внутри. Он серьёзно слышит это сейчас от него?
- Я тебе покажу, что такое соблазнять и доводить до исступления.- Его взгляд и тон стали совсем пошлыми. – Ты у меня от одного моего взгляда без рук кончать будешь...
И прежде чем Гук осознал, что, ЧТО только что его Ви-хён сказал ему прямо в лицо, он оказался перед захлопнутой дверью его номера.