Мы же братья

55.

Чонгуку хотелось взлететь.
Вот прям набрать полные-полные лёгкие воздуха, толкнуться грудной клеткой наверх и взлететь, широко расставив руки.
Подняться выше, запутаться ногами в облаках, чтобы голова кружилась от быстро рассыпающихся перед глазами звёзд, рассеяться песчинками по вакууму, обнимая своими частичками орбиту какой-нибудь далёкой планеты. Хотелось видеть и слышать на миллиарды световых лет вокруг, хотелось, чтобы сознание расширилось до размеров вселенной.
Чтобы убедиться, что ни в одном больше месте, ни в каком, даже самом отдалённом уголке их материального мира нет больше ни одного такого Тэхёна.
Ни одного такого, который мог бы подарить ему такие крылья. Наверное, он послан ему свыше за заслуги в прошлых жизнях. Просто дан ему как дар...
Тэхён тихо устало сопел ему в ключицу. У него было неровное дыхание, и Гук мог только предполагать, что же там снилось его дару.
Вопреки слишком заманчивой просьбе Тэ, они не продолжили. Чон просто предложил передохнуть ещё немного (он слишком хорошо знал своего хёна), и тот, как и ожидалось, уснул буквально через пару минут.
Чонгук кое-как накрыл их смятым одеялом, а сам, как тоже ожидалось, не смог сомкнуть глаз.
Мысли роились в голове, какие-то поверхностные, неуловимые.
Он переспал с Тэхёном.
Прекрасно. Это не шокировало, не удивляло, именно к этому всё шло. Да, вчера это случилось спонтанно, и Гук очень боялся, что переборщил с грубостью в начале, когда не мог себя контролировать. Но сам факт не вгонял его в ступор – Чонгук осознанно этого хотел, действительно желал, пусть ему и понадобилось время, чтобы решиться.
Всё случившееся было закономерно, логично...
Но вопреки всем этим разумным доводам, Чонгука всё равно потряхивало.
Где-то глубоко внутри, где-то под сердцем, дёргало тонкие ниточки нейронов в солнечном сплетении.
Он переспал с Тэхёном.
Гук немного нервно улыбнулся, гипнотизируя взглядом окно под потолком.
Он, наверное, теперь гей?
Ему, наверное, надо теперь рассказать всё родителям?
Ему, наверное, надо теперь быть вдвойне осторожным?
Ему, наверное, надо теперь как-то объяснить всё Юнги и Чимину, которые, конечно, всё слышали?
Наверное.
Наверное, надо теперь.
И он готов. Он знает, что он сильный, знает пределы своей самоуверенности и упорства. И храбрости. Нет ничего, что бы ему было не по плечу, если дело касается его Тэхёна. Он сделает всё. Вот только не сейчас.
Не прямо сейчас.
Сейчас он на минутку побудет юным девятнадцатилетним парнем. Немножко, совсем чуть-чуть неуверенным в своих силах, окружённый тоннами работы, центнерами обязательств и килограммами ожиданий от него чего-то такого, что он, конечно, в силах дать, только страшно. Страшно, а хватит ли этих сил на всё? Не придавит ли? И сможет ли он на пределе сил защищать Тэхёна?
Тэ негромко перевёл дыхание, устраивая голову удобнее и продолжая совершенно очаровательно сопеть ему в ключицу.
Гук опустил взгляд на его растрёпанную макушку и закусил губу.
Боги, что ж так страшно-то?
Он не боялся ответственности, он знал, что у него большой запас прочности. Но надолго ли его хватит? Что будет с этим запасом через пять лет? Он всё ещё будет сильным?
Чонгук дышал размеренно и глубоко, лаская взглядом волосы Тэхёна, его спящее лицо. Оно было таким, таким...
Комок подкатил к горлу.
Таким любимым, родным, красивым, желанным, что хотелось разреветься.
Сесть в угол, сжав колени руками, и разреветься. И чтобы пришёл потом кто-нибудь и утешил, кто-нибудь взрослый и сильный, растрепал бы волосы и улыбнулся снисходительно «ну что ты, маленький, нашёл из-за чего плакать».
Чон почувствовал влажную дорожку по виску. И затаил дыхание. Ладно, сейчас немного можно, пока никто не видит. И никто не узнает, что малыш Чонгукки сдрейфил перед будущим после первого секса с парнем. Нервы сдали, с кем не бывает?
Уже через две минуты, дорожка высохла, мысли из самокопательных поднялись на земной уровень.
Сейчас, пока на дворе середина ночи, ему нужно было уладить кое-какие проблемы.
Во-первых, если вы не забыли, а Чонгук-то уж точно помнил, у Тэхёна не было одежды. Точнее, пригодной к носке. Причём, не было вообще, единственное целое, что у него осталось, это его шлёпанцы Гуччи, которые он потерял где-то по дороге в комнату. Носков на нём не было, рубашка Бёрберри представляла собой отличный прототип половой тряпки, брюками от Сен Лорана можно было подтыкать щели в полу, а трусы как раз только для кляпа бы теперь и сгодились.
Гук невольно улыбнулся, смакуя мысль о том, что его Тэ-Тэ (хоть и спит в данный момент, не думая, конечно, об этом) зависит сейчас от него... Ну просто потому что без его помощи банально не сможет выйти из комнаты.
Вообще, вылезти из-под уютно прижимающегося к нему хёна было не так-то просто. Чону не хотелось его будить, а ещё непросто было в том, что, ну попробуйте сами найти в себе силы отстраниться от такого Тэхёна. Расслабленного, разнеженного после секса, пахнущего собой и ещё немного Чонгуком.
Чон кое-как, по сантиметру, выполз из-под одеяла, с сожалением глядя на сгрёбшего сразу же подушку старшего, и принялся искать свои джинсы.
Когда он тихо выкрался из-за двери комнаты, перед ним предстала довольно ожидаемая картина.
Ряды (кое-где опрокинутые) пивных банок, пустые коробки из-под пиццы, упаковки от чипсов. Чимин спал в кресле в типичной Юнги-позе, негромко, но с наслаждением похрапывая. Джин спал лицом в диван, вытянувшись во весь рост, как солдатик, как будто его просто так положили и ушли. Намджуна нигде не было, а светлая макушка Юнги виднелась в соседней комнате на футоне – единственный, кто спал нормально, ну и Джей Хоуп....
Чонгук сокрушённо вздохнул. Либо он чего-то не понимает, либо его одногруппники долбоящеры.
Хосок, слегка изогнувшись в спине, спал прямо на бильярдном столе, раскинувшись звездой.
Чонгук вздохнул ещё раз.
Кроме красных боксеров, на нём не было одежды вообще (ну, ещё чокер, но это не считается). Его прочерчивающиеся сквозь кожу рёбра были все исписаны маркерами.
Чон мотнул головой. Точно долбоящеры.
Одна рука и противоположная нога его были перемотаны, кажется, какими-то тряпками (в одной из них он узнал толстовку Чимина) и привязаны к ножкам стола.
Что. Они. С. Ним. Тут. Делали?
Чон провёл взглядом по бедру Хоупа и приподнял бровь. Боксеры были разорваны сбоку по шву по всей длине. Похоже, ребята тут завершили начатое когда-то дело. Фактически трусы одним краем просто лежали на Хоупе, не до конца закрывающие его бёдра. Тазовую косточку было видно. Очень худую.
Чон подавил в себе желание прикрыть хёна - сами пусть разбираются - и двинулся к лифтам.
Мозги, не смотря на середину ночи и сумбур в мыслях, заработали вдруг как часы. Он уже примерно прикинул, где может раздобыть одежду. Рядом с залом для денс-практик была комната со шкафчиками для переодевания. Там стопроцентно можно было раздобыть хоть что-то. Если нет, то надо будет заглянуть на этаж к стилистам-нунам. Ну и, на худой конец, в пиар отдел распространения стаффа с их символикой.
В итоге, потратив минут пятнадцать, учитывая перемещения между этажами, Чон раздобыл для его хёна немного великоватые тому брюки (он прекрасно знал его размер), и длинную чёрную толстовку-тунику без определённого силуэта.
Чон хмыкнул, придется старшему обойтись без белья.
Когда он спустился снова в подвал, в коридоре перед комнатой отдыха он лоб в лоб столкнулся с Намджуном.
Вот и последний нашёлся.
Чонгук даже не сразу сообразил, что сказать. Намджун выглядел вполне бодрым и трезвым, а ещё от него пахло кофе.
- Эмм... Добрый вечер?
Спросил Гук первое, что пришло в голову. А Джун рассмеялся, закрывая себе рот рукой, чтобы не перебудить весь район.
- Не сомневаюсь, - хмыкнул он, отсмеявшись.
Он посмотрел Гуку в глаза каким-то долгим изучающим взглядом и тихо поинтересовался:
- Ну что, можно тебя поздравить?
Гук мгновенно заалел, запуская руку в волосы, опуская взгляд.
- Хё-ён... Все слышали, да?
Он кое-как заставил себя посмотреть Мону снова в глаза.
Джун хмыкнул.
- Не поздновато задумался об этом? – Его губы растянулись шире. – Не слышали, ну, почти. Как только ты своего котика утащил, я врубил музыку на полную. И только зная, каких звуков ожидать оттуда, можно было догадаться, что это не «The Weeknd» так сладко стонет в своей же песне на заднем фоне.
-Тц, - Чон стушевался сильнее. – Но, ты же слышал.
- Я вслушивался. – И Намджун оскалился совсем уж неприлично. – Что ты с ним такого делал, что он так..?
Гук пожал плечами, расслабляясь от чего-то. Ну это же лидер.

- Любил. – Ответил Чон просто, и улыбка Мона смягчилась.
- Я рад за вас, мелкие.
- Ну, пока особо радоваться нечему... - начал было Гук, но быстро перевёл тему. - Ты мне лучше скажи, что вы, мать вашу, сделали с Хосоком?
Джун на секунду завис, словно не понимая о чём он, а потом махнул рукой.
- Он проиграл нам стриптиз на столе.
- И всё?
- А что?
- Он привязан к столу.
- Слишком сексуально танцевал.
- У него вся грудь и живот маркерами исписаны.
- Ну, он же всё равно ничего не мог сделать.
- Намджун-хён, на нём порваны трусы! – Зашипел макнэ.
- Да, Чимину они не нравятся.
Гук замолчал, теряясь. Что вообще можно тут ещё сказать, он непробиваем!
- Окей, хотя с Чимином непонятно. А что Сокджин?
Намджун снова хохотнул. Как показалось Чону, немного истерично.
- Ну, я получил ещё один удар по шарам, звание сраного педика, угрозу оторвать моё достоинство и один долгий поцелуй на кухне с языком, с заканчивающимся воздухом и стонами.
Гук поднял брови, кивая с похвалой.
- Уже неплохо.
- Неплохо, - Согласился Мон. – В общем, я не жалуюсь.
И Чонгук был действительно рад за хёна. Настолько, насколько позволяло ему радоваться сжимающееся от волнения сердце. Сейчас он должен пойти к Тэхёну. А утром, совсем скоро, они проснутся вместе, и... всё, вообще всё будет зависеть от того, что скажет Тэ-Тэ. А ведь он запросто может сбежать. Он может обидеться, может драться и обвинять в том, что использовал его нетрезвого, может сделать вид, что ничего не произошло... Может и признаться, наконец. И каждая его реакция это в любом случае стресс, который предстояло пережить Чонгуку.
- Это что за тряпки? – Перебил его мысли Джун, кивая на его руку.
- А? А это одежда для Тэхёна.
Мон хитро прищурился.
- А что случилось с его прежней одеждой?
Чон промолчал, поджимая губы. Он не знал, что сказать. Джун перевёл взгляд с вещей на лицо Чона, всмотрелся в него недолго, а потом снова заухмылялся, качая головой.
- Ну ты и зверь, Гукки. Тэхён-то хоть цел?
Чон опустил глаза, невольно улыбаясь.
- Цел и невредим... - Он хотел бы продолжить фразу, но эта шутка вышла бы слишком пошлой.
Намджун похлопал его по плечу и удалился в сторону лифтов, а Чонгук поторопился к комнате.
Даже если хён его выгонит, он безумно хотел хотя бы увидеть его.
За эти минуты без своего хёна он успел соскучиться так, будто не видел его целый месяц!