Мы же братья

53.

Вообще-то, Чонгук (сколько он себя помнил) позиционировал сам себя как серьёзного не по годам, довольно сообразительного, хорошо физически развитого человека, который при всех своих бесспорных преимуществах, мог мастерски манипулировать людьми. И это тоже было преимуществом. Оставаясь внутри тем, кто он есть, внешне он мог до отвратительного правдоподобно изображать из себя ранимого пугливого ребёнка, или немного неуверенного школьника-макнэ, он мог даже заплакать (ну или сделать вид, что вот-вот заплачет), чтобы получить желаемое.
Это срабатывало безотказно практически всегда. Сначала с родителями, потом в школе с учителями, с тренерами по боевым искусствам, и вот теперь, будучи айдолом, он не стеснялся пользоваться этим своим умением и со стаффом, и с мемберами БанТан.
Он не преследовал каких-то корыстных целей и не просил чего-то запредельного. Но с него такого всегда спрашивали чуть меньше, позволяли чуть больше. Ребёнок же – чего с него взять?
Тэхён на х..ю вертел этот его «талант»!
С ним же сразу всё пошло не так.
Вот прям как только Гук увидел его в первый раз несколько лет назад, такого высокомерного, в дорогом пиджаке, когда остальные будущие мемберы группы стыдливо жались в своих дешёвых олимпийках с рынка. Он был на два года старше, но был сразу, изначально таким красивым, что хотелось плакать, глядя на него. И этот хён своей харизмой и очарованием просто снёс к гребеням все те отношения Гука со стаффом и ребятами, выстраиваемые так тщательно. Он стал всеобщим любимчиком за какие-то жалкие три дня!
И Гук уже тогда не мог просто так сделать влажные глаза подстреленного оленя (то, что сейчас уже срабатывало только на Джине), и подкатить к хёну с какой-то глупой просьбой, вроде как, сделай что-то за меня – я маленький, я не могу.
Тэхён вертел.
Это он был тем человеком, от улыбки которого фанатела и фанатеет до сих пор добрая половина агентства. Это он, тот человек, которому спускают с рук большую часть его придурей. Он тот самый мембер, которого остальные подкармливают, помогают, умиляясь над каждым его выражением лица, которому трут спинку в душе (до недавнего времени), выстраиваясь для этого чуть ли не в очередь!
А Чонгук, оставшись за бортом этого увлекательного театрального действия под названием «кто кого переоленит», в конце концов и сам вляпался в эту игру Тэхёна.
Чон продолжал ведь быть сильным, но совсем ещё маленьким золотым макнэ для всех. Кроме Тэхёна.
Да потому что он вертел, потому что он прекрасно знал начинку Чонгука «от» и «до» и в оленьи глаза его не верил, и в надутые губы не верил, да даже в настоящие слёзы не всегда верил (в основном тогда, когда они и правда не были настоящими).
А вот Чон верил. Он тоже знал начинку Тэхёна, и именно поэтому верил. Потому что его хён – это винегрет, и в каждой его театральной игре, как бы талантливо или бездарно она ни была сыграна, было так много настоящего Тэхёна, что можно было это вообще не считать за игру. Он просто был таким – пышущим разнообразием, как бразильский карнавал. Всю сумасбродность Ви-хёна можно было уложить в его лице, тетрисом. Его красивое спокойное лицо делало его похожим на обычного нормального человека, как коварно...
Стоило ему открыть рот...
И вот теперь, по прошествии стольких лет, Чонгук торчал весь свободный вечер в своей комнате, полуразвалившись на полу в окружении телефона, плеера и планшета, залипая на глупой игрушке из серии «убей время, пока оно не убило тебя», и пытался в очередной раз понять, как он, чёрт возьми, вообще дошёл до такой жизни?
За ним же вот только недавно вроде сопли подтирали.
А теперь он сидит на полу, а его задницу саднит от недавно бывших там пальцев Ви. Длинных красивых пальцев, на которые он столько лет залипал, в тайне мечтая иметь такие же.
Чон зажмурился.
Его пальцы, улыбки, ресницы, ключицы, ноги эти его волосатые – всё это прошло бы мимо, если бы Тэ не подкупил макнэ. Ну а что? Пальцы, они и у Юнги красивые, а ноги Хосока, вы видели их вообще? Тэхён взял его совсем не этим.
Этот ненормальный нашёл особый подход к макнэ, и в то время, пока со всеми остальными он был собой обычным (пусть и двинутым), с Чоном он был особенным, только для него, каким-то эксклюзивным. Делился с ним тем, чего другие не знали, позволял ему в отношении себя столько, сколько остальным и не снилось. Выражаясь образно, Чонгуку не приходилось занимать очередь к Ви. Для хёна он всегда был первым. Этим и взял.
Кто же знал, что спустя столько лет, Чон впервые задумается, а не было ли это всё с его стороны далеко вперёд идущим планом по завоеванию макнэ? Если да, то хёна можно поздравить с удачным его осуществлением.
Потому что Чонгук сдался окончательно.
Потому что Чонгук хочет Тэхёна, любит Тэхёна и хочет безраздельно его в своё пользование. Со всеми его частями тела, ролями, заскоками и чувствами, какими бы они на самом деле ни были. Он хочет его вместе с его стрёмными очками, странным стилем в одежде, и даже этими непонятными взаимоотношениями с Сокджином-хёном.
Гук запустил игру по-новой и вздохнул.
Тэхён весь день шарахался от него, прикрываясь широкой спиной осучившегося Джина. Старший хён складывал руки на груди, приподнимал бровь и очень метко (нехарактерно для себя) язвил в сторону НамГуков. А Тэ выглядывал из-за его плеч, улыбался нервно и смотрел на макнэ как кот, нагадивший в новые тапки очень строгого хозяина. Он заметно нервничал, Чон видел это и в чуть более бледном цвете лица, и в то и дело подпрыгивающем вверх кадыке. Он вроде и был обычным Тэхёном, но в его взгляде раз за разом мелькало: Я переборщил? Убьёшь меня теперь? Не подпустишь к себе больше? Я могу как-то загладить свою вину?
О, да, он мог! Ещё как мог, вот только не нужно ему было для этого ничего делать. Ну, или хватило бы того, чтобы он просто подошёл к Чонгуку и обнял его, так, как умеет только он, чувственно.
Но Тэхён выбрал другой путь. И Гук был почти уверен, что его ему подсказал Джин...
После нескольких загруженных рабочих дней у ребят выдался свободный вечер.
Поняв, что они давно не отдыхали «культурно», Намджун с Юнги выдали отличную идею – остаться на вечер в агентстве и оккупировать комнату отдыха с бильярдом. Пронести в здание БигХита (которое они знали, как свои пять пальцев) пива им не составило никакого труда. А после заказанной пиццы, настроение у всех вообще поднялось до потолка.
И правда, отличная же идея!
К десяти вечера агентство совсем опустело, а бильярдная находилась в подвале здания, так что те два охранника, что сонно лазили по первому этажу от главного входа до запасного выхода и обратно, совершенно ничем им не мешали.
БигХит - агентство небольшое изначально, но и к работникам там отношение немного иное – это не конвейер по производству звёздного полуфабриката, поэтому здесь позаботились и о нормальной комнате отдыха (которая, кроме бильярда, включала в себя и отдельное помещение, оборудованное под кухню), и даже о паре-тройке небольших комнатушек с футонами, в которых работники могли переночевать, в случае крайней необходимости.
Пока Сокджин с неизменным ассистентом Тэхёном (ну, может, хоть научится чему-то у него) пропадали на кухне, Намджун подбирал музыку, крутясь около ноутбука, и пытаясь подсоединить к нему стереосистему, не сломав ничего при этом. Юнги разбирал принесённые Хоупом и Чимином пакеты с пивом, а сам Гук крутился около электро-щитка, в попытках настроить более спокойное приглушённое освещение.
За всеми этими хлопотами, он как-то увлёкся и забыл про Джина и Тэ, которые, судя по всему что-то задумали...
Но ненадолго. Уже через какой-то час они напомнили. Так напомнили, что Чону захотелось срочно приобрести смирительную рубашку. В первую очередь для себя.
- Что творят, а... - прошипел он, сжимая пальцами вторую за вечер банку пива.
- Остынь, дыши глубже, - прошелестел рядом Намджун так же напряжённо, как и макнэ.
Они уже успели посидеть на кухне с пиццей, сыграть с ЮнМинами два на два в «американку» и засесть на небольшом диване в полумраке у стены, молчаливо присматривая за своими «половинками».
Надо сказать, Тэхён играл в бильярд примерно так же, как и на саксофоне (без обид). О, но это не страшно, ведь чуткий мамочка-Джин заботливо вызвался помочь Тэ-Тэ поставить удар, показать правильную позу, подсказать с наклоном и углами...
- Просто держи меня, если я сорвусь к ним, и... - Сквозь зубы почти прорычал Гук, прикрывая глаза.
Мон сжал губы.
Хёны творили просто несусветную дичь.
То, как Сокджин наклонял Тэхёна над столом, незаметно (нет) проводя рукой по его спине прямо до края широких брюк, отпечатывалось где-то в подкорке как сохранённая фотография. Как он наклонялся сверху, прижимаясь бедром к ягодицам Ви...
- Да они ж сук... - Вскочил было Намджун, но Гук молниеносно перехватил его, усаживая обратно.
Эти двое добивались реакции, это всем понятно, но они же сильнее, они же выдержат. Выдержат же?
Джин положил руку на вытянутую вперёд кисть Ви, а вторая его рука медленно проехалась по ремню брюк младшего на пояснице, и он, опустив ладонь чуть ниже, прогнул Тэхёна ближе к столу.
- Вот так, малыш, - тихо промурчал он, но так, чтобы НамГуки отчётливо всё услышали.
Чон снова зашипел, сдавливая подлокотник дивана, на этот раз его уже пытался успокоить Мон:
- Тише.
- Рука твоего Джинни лежит сейчас на МОЕЙ заднице.
- Я вижу.
- Я хочу её вырвать.
- Понимаю...
Ви повернул голову, оказываясь слишком близко к лицу наклонившегося старшего и невинно улыбнулся.
- Так?
На них обоих были надеты свободные рубашки, и в таком положении не застёгнутые до верха вырезы открывали слишком многое для глаз их тонсенов.
Чонгук прошёлся взглядом по ключицам Тэхёна, мазнул по почти голой груди Сокджина и сглотнул.
- Я сейчас взорвусь, - прошептал он Намджуну, стараясь не заострять внимание на том, насколько у того самого остекленевший взгляд.
Держаться было сложно, а под пивом особо и не хотелось. Хотелось расслабиться и получать удовольствие, но эти два извращенца плевать хотели на их желания.
Сокджин обошёл стол и оказался спиной прямо перед Намджуном и Чонгуком.
- Иди сюда, я тебе отсюда покажу, - позвал он Тэ, и тот послушно подошёл и встал рядом с ним.
А потом они синхронно наклонились, и Чон услышал сиплый сдавленный стон лидера рядом с собой, а вот сам уже не смог терпеть.
Он встал, отбрасывая в сторону пустую банку пива, и в два шага оказался за спиной Тэхёна.
Он резко наклонился вперёд, вжимая его в край игрового стола, упираясь рукой в суконную поверхность, нависая сверху, отчего хён испуганно пискнул. А потом наклонился к самому уху Тэ и жарко выдохнул:
- Может, хочешь, чтобы я тебе показал уже, а?
И вжался сильнее в его задницу, давая почувствовать своё возбуждение, отчего Тэ замер под ним, подбираясь.
- Будем считать, что это «да». – Выдохнул Чон ещё жарче, поднимаясь...
А потом просто взял за шкирку какого-то онемевшего и плохо контролирующего своё тело Тэхёна и потянул в сторону спальных комнат.