Хижина дяди Тома

27

— Нет, не может этого быть! — Гарри отшатнулся от мыслеслива. Не удержав равновесия, он упал на пол, дико вращая глазами, не узнавая никого вокруг, и только твердил, что не верит ничему. Сердце защемило, в глазах потемнело и Гарри потерял сознание. Он пришел в себя, не понимая, почему вокруг так темно и почему он лежит на диване. Рядом ощущалось чье-то тепло. Мягкая ладошка коснулась его лба, проверяя, есть ли жар. Гермиона. Гарри улыбнулся и повернулся на бок, чтобы ее увидеть. Ничего так больше не хотелось, чем заглянуть в ее карие глаза и понять, что все хорошо, что ему просто приснился очередной кошмар. — Как ты, Гарри? — Гермиона смотрела так тревожно, что он разом осознал — нет, не кошмар ему привиделся. Все было так на самом деле. Снейп и тетя Петунья. И Дамблдор с МакГоннагал и Хагридом. Все было на самом деле. — Я вас оставлю, хорошо? — Драко поднялся с пуфика и вышел, бросив на Поттера нечитаемый взгляд. — Значит, — голос Гарри оказался хриплым, в горле было так сухо, словно он кричал несколько часов подряд. Он прокашлялся. — Значит все правда? — Наивно был задавать этот вопрос, словно начни Гермиона отрицать очевидное — и оно окажется неправдой, сном. — К сожалению, Гарри. Мне жаль. — Господи, — простонал он, садясь на диван. — Насколько другой могла быть моя жизнь! Гарри спрятал лицо в ладонях, уткнул локти в колени. Так и сидел, покачиваясь и стараясь не думать ни о чем, пока рядом не присела Гермиона и не обняла его. От нее шло такое тепло, такое участие. Гарри впитывал его все без остатка, силясь заполнить ту холодную пустоту, что царила сейчас в его душе. — Почему я? Ну почему все дерьмо мира случается именно со мной? — Что толку сейчас об этом спрашивать. Прошлого не изменить. Но можно изменить свое будущее. Лучше все-таки знать, чем быть в неведении, правда? — Не знаю. Как ты думаешь, сможем мы выбраться отсюда? — вдруг сменил тему Гарри. — Я уверена в этом. Драко просматривает множество воспоминаний, ища хоть намек на то, как можно было бы выбраться. Я пытаюсь понять, что имел в виду Люциус в своем письме. — То есть, только я дурака валяю? Сейчас же пойду к Малфою и буду помогать ему. Может вместе у нас получится быстрее? — На тебя слишком много свалилось в последнее время. Мы понимаем, что тебе непросто пришлось. — Ох, Гермиона, будто вам проще было. Мало того, что мы оказались вырваны из своей привычной жизни, так вы еще были вынуждены нянчится с моими тараканами. Прости меня, ладно? — И ты тоже, Гарри, извини меня за резкость. Я не всегда была терпима к тебе. Да и вы тоже намучились со мной, пока я была одержима этим духом Дома. Мы все тут доставили друг другу немало неприятностей. Но преодолевая это все, все ловушки, все конфликты, мы сдружились, стали взрослее, правда? — Ты права. Ты всегда права. Иногда это угнетает, — улыбнулся ей Гарри. — Ты самая лучшая, Гермиона. — Я обыкновенная. — Неправда! Ты самая лучшая! Я так люблю тебя! — Гарри сжал ее в объятиях, не замечая, как напряглась Гермиона. Они не сразу услышали нарастающий гул, исходивший из самого сердца их дома-тюрьмы. Гарри удивленно поднял голову, когда стены и пол начали ощутимо трястись. В баре жалобно зазвенели бокалы. Огонь в камине замигал, почти потухнув, и вдруг загудел, взметнувшись так яростно и сильно, что его языки жарко облизали решетку и полку. Гарри и Гермиона удивленно и испуганно переглянулись. * * * — Что происходит? — Драко вбежал в комнату. — Это что, землетрясение? — Мы не знаем, — ответила за двоих Гермиона. — Мы просто разговаривали, как вдруг все загудело и задрожало. — У меня в подвале такое было! Упал один стеллаж со свитками и все котлы! Хорошо, хоть, пробирки с воспоминаниями были на столе и ничего не разбилось! — Тебе нужна помощь с наведением порядка? — спросил его Поттер. — Да не помешала бы, — удивленно ответил Драко. Так и не выяснив причины странного гула, они все втроем спустились в лабораторию. Гермиона занялась сортировкой рассыпанных повсюду свитков и, конечно, зачиталась первым же из них. Гарри и Драко весело переглянулись, принимаясь за работу. Малфой занялся сортировкой рассыпавшихся карточек с кратким описанием тех или иных воспоминаний, сверяясь по ходу с журналом. Поттер, собрав разбросанные котлы, направился к столу с зельями и приборами. Драко искоса посматривал на Поттера, размышляя, чего еще ждать от их непредсказуемого героя? Но Поттер был спокоен и даже весел. Он что-то насвистывал себе под нос, разбирая различные приборы. Выбрасывал те, что разбились или пришли в негодность и вытирал пыль с тех, что еще могли послужить. Интересно, что же так на него вдруг повлияло? Драко думал, что после просмотра новых фактов из своей жизни, Поттер снова впадет в депрессию, отдалившись от них с Гермионой. Но Гарри был спокоен, как никогда. Он словно сбросил груз с плеч, невыносимо давивший на него. Даже его осанка изменилась. Он стал каким-то уверенным и спокойным. Малфой пожал плечами и вернулся к своей работе. — Малфой? — позвал его Поттер минут через пять. — Чего? — А что ты сделаешь, когда мы выберемся отсюда? Вот сразу, первым делом? — Напьюсь вдрызг, — не прекращая работать, сказал Драко первое, что пришло ему в голову. — А что тебе мешало сделать это здесь? — удивился Гарри. — Не хотелось терять контроль. — Так мы итак его потеряли, едва оказавшись тут. — Вот потому и не хотелось еще меньше контролировать ситуацию, — Малфой прищурился, разглядывая на свет содержимое очередной пробирки. — Мало ли что могло случиться в любую минуту? Да и еще может. Взять хотя бы это странное землетрясение, — он встряхнул следующую пробирку и, посмотрев сквозь нее на лампу, поставил в миниатюрную подставку. — А ты что сделаешь первым делом? — Поеду на могилу Снейпа. Драко так удивился, что оглянулся на Поттера. — Зачем? — Я очень многого не понимал. Правильно он называл меня неблагодарным идиотом. Я таким и был. Я часто до этого навещал его в Хогсмиде, но скорее затем, чтобы удостовериться, что я еще жив. Теперь все изменилось. — А может это ты изменился? Ты будто повзрослел за этот день. — Давно было пора, тебе не кажется? — Гарри улыбнулся и подмигнул ему. Драко снова удивился — еще днем раньше, Поттер бы огрызнулся, а теперь шутит сам над собой. Может и правда изменился? — А что потом? После того, как пройдет первый шок? Что будешь делать? — с любопытством спросил Драко. — Разыщу тетю Петунью. Знаешь, Малфой, я раньше, в детстве, все никак не мог понять, за что она меня так ненавидит? Я лежал ночами в своем чулане и размышлял, что такого я сделал, в чем провинился? Пытался как-то угодить, заслужить хотя бы один добрый взгляд. Ведь я же видел, что она может любить — Дадли у нее с рук до пяти лет не слазил. Но все было напрасно. Я был только помехой в ее жизни, досадным недоразумением. Я так плакал ночами, когда меня наказывали за проделки Дадли, даже не пытаясь разобраться. Я всегда был во всем виноват. В конце концов, я уверился в том, что я — дефектный, что меня не за что любить. И я стал себя ненавидеть. Ну, в самом деле, что же я за такое существо, что вызывает у своих единственных родных только недовольство и презрение. Теперь все по-другому. Мне многое стало понятно. Все это время, пока я был в Хогвартсе, я не понимал, что во мне нашли Гермиона и Рон. Мне все время казалось, что они вот-вот одумаются и увидят, какое я ничтожество. И только ты, Малфой, вписывался в мое представление о самом себе, — Гарри снова улыбнулся, поразив Драко этой улыбкой — чуть грустной, чуть насмешливой и очень по-доброму хорошей. — Только ты и не давал мне поверить, что я попал в сказку. Ну и Волдеморт, конечно. — Мерлин, какой же ты болван, Поттер! — покачал головой Драко и у него, помимо воли вырвался вопрос: — Ну почему ты тогда оттолкнул меня? Я смог бы многому тебя научить, в том числе и тому, как и за что любить самого себя. В этом я уже тогда был профессором со стажем. — Ты сам знаешь, почему, — дружески подмигнул ему Поттер. — Ты был еще тем засранцем. — А я с тех пор не изменился, — самодовольно ответил Малфой так, будто бы ему только что сделали самый приятный и изысканный комплимент. — Зато я еще как изменился! Они лукаво переглянулись и засмеялись во весь голос. Гермиона отвлеклась от изучения древнего и оказавшегося очень интересным свитка, посмотрела на веселящихся парней, покачала головой и снова вернулась к чтению, слово за словом разбирая витиеватую латынь.