Полёт Счастья

26

Гарри уловил, что над ним блеснуло что-то золотое. Снитч, конечно же, это был снитч! Гарри попытался поймать его, но казалось, что руки налились свинцом.

Он моргнул. Это был не снитч. Это были очки. Как странно... Он снова моргнул. Из тумана выплыло улыбающееся лицо Сириуса.

— Добрый день, крестник, — произнес Сириус с усмешкой.

Гарри уставился на него. И тут он все вспомнил.

— Сириус! — произнес Гарри слабым голосом, тщетно пытаясь подняться. — Камень! Это был Квиррелл! Камень у него! Сириус , надо торопиться...

— Успокойся, Гарри, ты немного отстал от времени. — голос Сириуса был приветлив с какой-то усмешкой— Камень не у Квиррелла.

— Но тогда у кого? — Гарри раздирало беспокойство. — Сириус я...

— Гарри, пожалуйста, тихо, — попросил Блэк— Иначе мадам Помфри выставит меня отсюда.

Гарри тяжело вздохнул и огляделся. Он только сейчас понял, что, судя по всему, находится в больничном крыле. Он лежал на кровати, а столик, стоявший рядом с ним, был завален сладостями.

Казалось, что кто-то специально для Гарри скупил по меньшей мере полмагазина.

— Знаки внимания от твоих друзей и поклонников, — пояснил Сириус поймав взгляд Гарри. — "То, что произошло в подземелье между тобой и Квирреллом — это строжайший секрет, и потому нет ничего удивительного в том, что его знает вся школа"— слова Дамблдора. Кстати, я полагаю, что именно Фред и Джордж Уизли, попытались передать тебе в подарок сиденье от унитаза. Не сомневаюсь, они полагали, что тебя это развлечет. Однако мадам Помфри сочла это несколько негигиеничным и конфисковала сиденье.

- Интересно, откуда они его взяли.

- Хорошие мародеры из них бы получились... - Сириус засмеялся.

— Я давно здесь? — перебил его Гарри.

Он не мог сосредоточиться ни на чем, кроме случившегося.

—Три дня. Теодор будет  счастлив, что ты наконец пришел в себя. Он был обеспокоен твоим состоянием.

— А что с камнем?

— Не знаю... Дамблдор не сказал.

— Я ещё хотел спросить: ведь теперь Волан-де-Морт будет искать другой способ вернуть себе силы, правда? Я имею в виду, ведь он не исчез навсегда?