Клубника с запахом сигарет

Часть 23

 Тяжёлое свинцовое небо наконец постепенно начинает затягиваться чёрной звёздной пеленой. Сумерки опустились на город, а пушистые снежинки стучатся в окно, как бы намекая Бонни на то, что сейчас не лучший момент, дабы погрузиться в мир сновидений. Но девушка ничего не может с собой поделать. Нежная мелодия, лившаяся из радио колонок такси, в прямом смысле её убаюкивала. И даже водитель, который периодически шуршал открытой пачкой с овсяным печеньем, не мог разрушить яркие картинки её подсознания. Услышав сопение Лим, сидевшая на переднем сиденье Джунг переключила радио на другую волну и увеличила громкость, отчего Бон подскочила.

— Нельзя так... — пробормотала сонная девушка.

— Мы почти на месте, — перебила её подруга. — Как ты вообще можешь спать в такой день? Не волнуешься?

— Мы всего лишь подружки невесты, к чему тут волнение? — выпрямившись в спине, рассуждала Бонни. — И к тому же, я по твоей вине целую ночь не спала, разнашивая туфли!

— Я не знала, что твоя нога на размер больше моей... — виновато пробормотала Джу.

— Скажи это моему мизинцу, — прыснув смехом, ответила Бон и, взглянув на коробку, в которой и находились эти самые злосчастные туфли, добавила: — Ладно, всё равно пришлось платье надеть, поэтому одним мучением больше, одним меньше — не суть. Просто в следующий раз, если надумаешь что-нибудь мне покупать, позвони.

— Приехали, — сказал мужчина, отправляя в рот очередной кусочек печенья.

Джунг заплатила водителю и девушки вышли из машины, не забыв при этом взять с собой весь свой багаж в виде двух коробок и свадебного подарка.

Как только они зашли внутрь, светловолосая, не ожидав увидеть перед собой такую роскошь, ахнула. Она, в отличие от Лим, была искренне удивлена зеркальному натёртому до блеска полу, расставленным по периметру увесистым вазам из малахита, колоннам, на которых переплеталась живая белая орхидея, светлым улыбающимся ангелам, что сидели на верхушках колонн и держали в маленьких пухленьких ручках арфу. Разглядывая всё вокруг распахнутыми глазами, Джунг походила на ребёнка, которого привели на фабрику Вилли Вонка. Чего нельзя сказать о Бонни. На её лице даже мускул не дрогнул, ведь девушку с самого детства мать таскала по подобным местам. Она попросту уже привыкла.

— Чонин точно официантом работает, а не помощником президента? — застегивая на лодыжке тонкий ремешок, спросила Джу так, чтобы слышала только Бон, но девушка не успела ответить, поскольку к ним подошёл галантный мужчина в смокинге и забрал их верхнюю одежду.

По правде говоря, Бон чувствовала себя некомфортно в этом изумрудном платье. Даже в какой-то степени смешно, ибо в её гардеробе присутствовали только рваные джинсы, кеды и обычные, ничем непримечательные футболки. Поэтому всё, что девушка имеет сегодня — благодаря подругам. Мэй подобрала платье и организовала поход к визажисту, а Джунг в последний момент нашла дополняющие образ туфли. И всё же, несмотря на все старания подруг, чувствовала Лим себя неловко. Перетягивающая абсолютно все части тела шифоновая ткань и туфли, по ощущениям больше напоминающие вонзающиеся в ноги шипы — единственное, с чем так и не смогла свыкнуться Бонни за всё время, что жила с матерью.

Однако стоило девушке увидеть своё отражение в огромном зеркале вестибюля, она невольно растянулась в улыбке, ведь целостную картинку всех стараний Лим так и не удалось лицезреть. Поймав себя на мысли, что ради такой красоты она готова вытерпеть даже ноющую боль в ногах, Бон тряхнула головой. Волосы собраны в небрежный пучок, и пара накрученных прядей всё же спадала на фарфоровое лицо. Платье тяжёлой волной струилось на пол, оставляя за собой изысканный кружевной шлейф; благодаря глубокому вырезу до поясницы, спина девушки оставалась открытой, что ещё больше придавало образу Бонни некой загадочности и сексуальности. Такой Лим себя ещё никогда не видела. Даже на школьный выпускной, где каждая старается выделиться.

Образ светловолосой сегодня как всегда лёгкий и нежный. В этом голубом платье она похожа на одну из нимф, которых так часто описывают в детских сказках. Не удивительно, что Чонгук до сих пор рядом с Джу, ведь она само воплощение женственности. Тоненькая цепочка на шее и распущенные объёмные волосы — минимализм, но как притягивает.

Открыв перед собой массивные двери, девушки прошли в зал. Сервированные столики, красные занавески, официанты, кислые лица гостей, каждый из которых хочет казаться чуточку важнее и лучше — всё это напоминало Бонни те богатенькие посиделки, от которых она всегда бежала. Неужели Мэй хочет именно этого? Неужели она так жаждет стать частью этого гнилого и лицемерного общества? Тогда она попросту выбрала себе не того мужчину. Чонин самый обычный парень. Романтик. И поэтому Лим уверена: пышная свадьба — идея исключительно Мэй. Подобные пиршества просто не для Кима. Тот любитель тихих домашних вечеров, мягкого пледа и кофе. Удивляет, где он только столько денег нашёл, чтобы организовать подобное.

Музыка — единственное отличие сегодняшнего вечера от тех тошнотворных. Рыжеволосая — ярая фанатика испанской музыки и, видимо, Чонин не забыл это учесть, так как живое исполнение знакомых песен из плейлиста подруги наполнило собою весь зал.

— Привет! — внезапно вырос перед девушками Лухан, протягивая им по бокалу шампанского.

— Привет, — ответили те, и Хань, сделав шаг в сторону, указал на высокого темноволосого парня.

— Бон, Джунг, знакомьтесь. Это мой брат, Ёнхва.

— Очень приятно, — пожав руку Джунг, сказал тот, и, как только очередь дошла и до Бон, её буквально водой окатили и по телу побежали мурашки.

Если Лухан похож на своего отца лишь в редких случаях, то этот Ёнхва — его живая копия. Ледяной взгляд, холодный голос и лицо, которое не выражает никаких эмоций. Словно камень. От этого становится не по себе.

— И мне, — выдавила из себя Бон, чувствуя, как тот в душу смотрит.

— Мы на минутку, — протараторила Джунг и её рука, державшая девушку за локоть, подтолкнула Бон, тем самым выдёргивая из этого непонятного состояния.

Как только девушки отошли от тех на приличное расстояние, Бонни, наконец, смогла вздохнуть, и её напряженные плечи расслабились.

— Ну и видок у Ёнхвы. Мороз по коже... — проговорила Лим, не желая скрывать от Джунг своих эмоций.

— Ещё бы! — воскликнул та. — Он же ведь директор нефтяной компании. А от таких только и можно, что шарахаться.

— Откуда ты знаешь?

— Лухан в клубе проболтался.

— Малышка! — ухватив Джунг за мягкое место, словно мартовский кот, промурлыкал Чонгук и светловолосая от неожиданности вздрогнула.

— Чонгук... — выдохнула она. — Верни свою руку на узаконенное место!

— Она именно там, — довольно ответил Чон и Джу, оглядываясь по сторонам, прошипела:

— Ошибаешься.

— Ладно-ладно, — пробубнил Чон и переместил кисть на тонкую талию Джунг, понимая, что та печётся за свою репутацию пай девочки.

Говоря откровенно, видеть Чонгука в тёмно-синем классическом костюме было довольно-таки непривычно. Насмотревшись на богатеньких слюнявчиков, Бонни могла с уверенностью сказать, что тот обошёл их стороной. От Чона исходила другая аура. Есть такие люди, на которых лишь посмотреть достаточно, чтобы сделать заключение — бабник. И Чонгук находился именно в их числе. Он походил на владельца какой-нибудь крупной фирмы, что уже успел переспать со всем женским персоналом. И почему-то в фантазиях Бон каждая из них была блондинкой.

Если Чон здесь, то, вероятнее всего, Тэхён тоже находится где-то неподалеку. Признаться честно, Бонни ужас как хотела, чтобы Тэ застал её в таком наряде. Чтобы в нём загорелось дикое желание заговорить с ней, прикоснуться. Чтобы он знал, что она тоже способна выглядеть женственно и сексуально, но с обратной стороны медали, она боялась. Боялась встретиться с ним, поймать на себе его прожигающий взгляд, ибо попросту не знала, чего ожидать. Обратит ли он внимание или кинет пару колких фраз? Да и после случившегося в ванной... Девушка попросту не знала, как ей относиться к Тэ. Он притягивает её, позволяет приблизиться, а после, наигравшись, выставляет за дверь. Говорит, что не хочет иметь ничего общего, но потом врывается в её жизнь с нравоучениями. Бонни любит Тэ так же сильно, как ненавидит. По этой причине, их невозможно понять. Они сами не знают, чего желают на самом деле.

— Ты видел Мэй? — спросила Джунг у Чонгука, и тот покачал головой.

— Нет, только Чонина. Бедный парень весь на иголках. Пытался подбодрить, но впустую. Этот недохолостяк ничего не слышит.

Кстати, говоря об уже, наверное, можно сказать, семье Ким. Хотя церемония бракосочетания пройдёт только через полтора часа, Бон действительно рада. И пусть изначально им с Джунг не нравилась эта идея, сейчас, наблюдая за гостями, видя этот огромный свадебный торт с двумя маленькими фигурами жениха и невесты, Лим начинает понимать: семья — это самое главное, что есть в нашей жалкой людской жизни. Счастье, когда рядом с тобой есть человек, который поддерживает тебя во всех начинаниях, что любит, ценит и дорожит тобой, который готов разделить с тобой и горе, и радость. Счастье встретить такого человека. Счастье чувствовать за спиной крылья. И если Мэй правда счастлива рядом с Чонином, если она его правда любит, то, как бы они с Джунг скептически к этому не относились, они рады за подругу.

Не заметив, как ритмичная песня сменилась на «David Bisbal — Cuidar Nuestro Amor», Бонни переключила своё внимание на Чонгука и Джунг. Эти двое такие... такие несуразные, но в то же время неземные. Она хрупкая, нежная, а он грубый и дерзкий. Рядом с Чон Джу выглядит совсем дюймовочкой. И, казалось бы, что их может связывать? Но эти двое понимают друг друга без слов. Джунг нашла в нём защиту, а Чонгук же приобрел рядом с ней душевный покой, который он не променяет ни на одну короткую юбку. Ему нравится чувствовать себя рядом с ней нужным и сильным мужчиной, нравится её оберегать и получать взамен ласку, которой Джу вовсе не жалко. Пусть Лим отнекивается, пусть не хочет признавать, но в глубине души она, как и любая другая девушка, хочет почувствовать себя кому-то нужной, почувствовать себя защищенной. Хочет, чтобы шептали на ухо эти сопливые и заезженные фразы из фильмов, хочет романтики и цветов, хочет запустить пятерню в его мягкие волосы и обнимать. Долго-долго, потому что тепло. Она тоже хочет почувствовать себя девушкой, а не предметом для насмешек, не игрушкой, которую можно в любой момент выкинуть в помойное ведро.

Бон знала, что Тэхён никогда не сможет ей дать всего того, чего так жаждет её сердце. Он попросту не захочет. Он попросту не способен... И целует он лишь для того, чтобы заткнуть. Не более.

— Потанцуем? — протягивая руку, спрашивает Лухан, и Лим неосознанно соглашается.

Только когда Хань притянул её к себе за талию, она вернулась в реальный мир.

Лу как всегда улыбается своей солнечной улыбкой, и это греет Бон. Парень смотрит ей прямо в глаза, пытаясь прочесть, но не стоит, ибо Лим сама не может в себе разобраться. Ей хорошо рядом с ним и спокойно, но те ли это чувства? Достаточно ли этого для слова «люблю»? Нет, вовсе нет. Он всего лишь друг для Бонни, а ему откровенно хочется немножечко больше.

Снова поворот, и внезапно кто-то хватает девушку за руку, тем самым выдергивая из объятий Лухана. Зацепившись за подол собственного платья, Лим теряет равновесие и если бы не сильные руки незнакомца, то она бы попросту разбила нос об начищенный до блеска и такой скользкий пол. Упираясь щекой в мужскую грудь, Бон попыталась отстраниться, но тот, успокаивающее поглаживая её по голове, не даёт этого сделать.

Огненные руки незнакомца, что лежат на обнаженной спине, жалят тонкую кожу, из-за чего по ней рассыпается тысяча мурашек. Кажется, ещё чуть-чуть — и он оставит ожог.

Ощутив знакомый запах, тело Бон пронзило током. Цитрусовый, но в то же время свежий ненавязчивый одеколон с самыми главными нотками, нотками табака и мяты.

Как будто почувствовав, парень всё-таки разрешил Лим поднять голову. Её догадки были верны. Это Ким Тэхён. Встретившись с ним взглядом, Бон тут же смущённо опустила глаза, а тот в ответ ухмыльнулся и потянул её к себе за подбородок, тем самым заставляя смотреть прямо в глаза. Изводил, словно специально.

Их лица находились в жалких миллиметрах друг от друга. Он был настолько близко, что Лим чувствовала на своей пылающей щеке его дыхание, такое горячее, сбившееся. И это нравилось Тэ. Ему нравилось смущать Бон, нравилось вводить её в краску. Наблюдать, как дрожат зрачки её глаз, как она в тщетных попытках пытается их отвести. Ему нравилось чувствовать свою власть, хотя он и сам сейчас мог себя с трудом контролировать, ибо отчасти понимал, почему тело Бон так горит.

Тэхён был неотразим. Нет, неправильно. Он... он был прекрасен, ибо чёрный смокинг сидел на нём как влитой, а начищенные ботинки яркий свет отражали; чёрный галстук, белоснежная рубашка и уложенные наверх тёмные волосы. Тэ вскружил Бон голову до беспамятства и девушке хотелось танцевать бесконечно, дабы ещё на мгновение насладиться этими внезапно вспыхнувшими чувствами. Лим так хотелось прикоснуться к его смоляным волосам, так хотелось услышать низкий хрипловатый голос Тэхёна, хотелось чувствовать его каждой клеточкой своего организма, хотя он и без того всем телом прижал к себе девушку. И спина... Господи, Лим была готова молиться всем известным ей богам, лишь бы Тэхён не прекращал водить рукой по нежной коже, не прекращал обрисовывать своими длинными пальцами каждую косточку. А его глаза... Как они красивы! И почему Бонни не замечала этого ранее? Тёмно-карие, глубокие, обжигающие адским пламенем страстей и азарта.

Тэхён— огонь. Самый настоящий огонь, который подчинил Бон своей власти. Плевать! Это неважно. Совсем, ибо девушка поняла: она любит Тэ. До беспамятства, до безумия. Она готова простить ему все его выходки, ведь... Ведь любит. Только он смог вызвать у неё такие приятные чувства, только он смог заставить жар разлиться в груди, бабочек разорвать лёгкие, а сердце... оно и вовсе стучит где-то в горле. Бешено стучит. И пусть! Пусть стучит, пусть все смотрят и крутят пальцем, приговаривая не связываться, так как пойти на попятную Бон попросту не может. Поздно отступать. Она зависима от Тэхёна. И пусть этот огонь сожжёт её, пусть обидит, зато она, наконец, сможет насладиться тем сказочным чувством, что мы называем «любовь». И пусть эта самая любовь, как считает Лим, невзаимная, пусть! Зато ей хорошо с Тэхёном. Она тает в его умелых руках, теряет голову от обжигающих прикосновений. Одним словом, она, улыбаясь, добровольно пошла ко дну. А сейчас... Сейчас ей больше всего на свете хочется поцеловать Тэхёна, дабы снова ощутить на своих губах этот заветный привкус табака с клубникой и мятой. Он попросту сводит её с ума. В тот день, когда Тэ позволил его почувствовать, Лим ждала. Считала часы, минуты до того момента, когда он сделает это снова. И сейчас Тэхён словно снова её проверяет: губы приоткрыты, а в глазах сам чёрт играет, толкая на безумные поступки. Он этого ждёт. Он хочет.

Отдавшись порыву чувств, Бонни потянулась вперёд и, закрыв глаза, накрыла своими губами мягкие губы Тэхёна. Чувствуя, как тот ухмыляется, её щеки вспыхнули пуще прежнего, а в венах разлилась настоящая лава. Взяв всё под свой контроль, парень углубил поцелуй, а Бон в это время кислорода не хватало от слова совсем. Всё тело горело, температура под сорок. Бросает то в холод, то в жар, ресницы стали мокрыми и сердце бьётся так быстро...

Ким отстранился, и оба начали жадно глотать воздух. Задыхались. Бонни не знала, куда себя деть. Всё так непонятно и смешанно. Хочется прижаться, убежать, обнять, оттолкнуть...

— Ну и что это было? — томным голосом шепчет на ушко Тэхён, как будто специально.

— Я просто хотела тебя заткнуть, — так же тихо отвечает Лим, а всё тело дрожит.

— Но я же молчал.

— Ты так думаешь.

Композиция закончилась. Некогда образовавшиеся пары быстро разошлись, а Тэхён и Бонни так и остались стоять на одном месте, не зная, что друг другу сказать. Ким не понимал, правильно ли он поступает с Бон, не осознавал, насколько ранит её, если снова оттолкнет, не понимал, что своими действиями привязывает её к себе. В любом случае, он ничего не мог с собой поделать. Лим притягивает его к себе, словно магнитом, и в следующий раз вычеркнуть друг друга из своей жизни будет гораздо сложнее. Да и надолго ли? Где гарантия того, что кто-нибудь из них не сорвётся, как это было сегодня? Правильно, её нет.

Не сказав ни слова, Тэхён потянул её в сторону выхода из зала и повёл в непонятном направлении, игнорируя все вопросы.

Они стремительно перемещались по запутанным коридорам, окунались во мрак и щурились от яркого света, заходили сначала в одну пустующую комнату, после тут же перемещались в другую, пока острая боль в очередной раз не пронзила ноги Бонни и та не вырвала свою руку из руки Кима.

— Куда мы идём?

В ответ Тэ промолчал и сделал шаг навстречу Бон. Та не двинулись с места. В свете тусклой лампы Тэхён выглядел старше. Лицо уставшее, под глазами тёмные круги, и внезапно Лим поймала себя на мысли, что она ничего о нём не знает.

— Ты не боишься меня? — неожиданно спросил Тэхён , и Бон опешила. — Китаец тебе уже все мозги промыл по поводу смерти Квон Мин, за мной гоняется Перс, я каждому второму денег должен... Ты сама всё слышала.

«Как он... Как он узнал о том, что я подслушивала?!» — подумала Бон.

— Я ужасный человек, — снова сделав шаг навстречу девушке, сказал Тэ. Эхо его голоса разносилось по коридору и слова отдавались в голове. Это добавляло некого драматизма, Бон сглотнула. — Ответь, Лим, ты не боишься меня?

— Нет, не боюсь, — уверенно ответила та.

— Ты сумасшедшая.

— А ты...

Но договорить Бон не успела, так как Тэ попросту не дал этого сделать. Прислонив палец к её губам, он приказал молчать и насторожился.

Прислушавшись, парень подошёл к двери, за которой доносились женские стоны, и кто знает, что Лим дёрнуло, но она повернула ручку, попутно ловя возмущения от Чана по типу «Весь кайф людям сейчас обломаешь».

Однако то, что они увидели в следующую секунду, повергло их в шок.

Мэй, задрав белое свадебное платье, скакала верхом на директоре нефтяной компании, на Ёнхве. Бонни попросту не могла поверить собственным глазам. Нет, этого не может быть. Это ошибка.

Любовная парочка их даже не заметила, ибо стоны Мэй становились всё громче. Вся эта картина выглядела настолько грязно, настолько невыносимо, из-за чего Бонни выбежала из комнаты. Девушка попросту не могла смотреть на предательство со стороны подруги. Как она могла? Как она могла променять Чонина на деньги? Как она может в день собственной свадьбы зажиматься с братом Лухана?

— Я вам не мешаю? — сдерживая свой гнев, спросил Тэхён, и Мэй слезла с Ёнхвы, опуская подол платья.

— Т-тэхён? — испуганно заикалась она. — Что ты...

В её глазах творилось сплошное безумие. Жадность, страх, стыд, злость — именно это сейчас испытывала рыжеволосая.

— Ага, мечтай, — кинул он и закрыл за собой дверь.

Но девушка не собиралась так просто сдаваться. Догнав Тэ, она вцепилась в его руку и взмолилась:

— Я люблю Чонина! Пожалуйста, не говори ему! Не рушь наше счастье! Прошу тебя!

— Ты, блять, шутишь? — сорвавшись, проорал Тэ. — Счастье? Ты трахаешься с китайцем в день свадьбы! О какой любви ты говоришь?

По щекам Мэй потекли слёзы. Она не знала, что ей делать. Девушка без конца переводила взгляд то на Тэхёна, то на Ёнхву, то на кольцо. В итоге, заметив в стороне Бонни, девушка кинулась к ней с просьбой переубедить Тэхёна:

— Бон, пойми меня! Мы же ведь подруги!

— Ты гнилая шлюха! — выплюнула ядом Лим и, развернувшись на пятках, она поспешила покинуть рыжеволосую, что в истерике заливалась слезами.