Клубника с запахом сигарет

Часть 9

   Бонни бревном лежала на своей кровати, потому что не могла пошевелить даже рукой. Она, уставившись в одну точку, прокручивала в своей голове отрывки вчерашнего вечера: Тэхёна с разбитой губой и хриплым как никогда голосом в свете тусклого фонаря, тех троих ублюдков, что так жестоко избили его, Квон Мин, что медленно прожигала Бон взглядом, и слова Кима, что врезались в память девушки жирными буквами: «Если ты думаешь, что я это сделал потому, что без ума от тебя, то ты настоящая дура, Лим». Почему-то на душе было так неприятно от сказанных парнем слов, а в придачу с будущим переездом вообще было настолько хреново, что попросту хотелось зарыться в одеяло и больше никогда оттуда не высовываться.

Вчерашний вечер был последней страницей в книге её свободы. Сегодня, в три часа дня, они улетают с мамой в Китай. И никто даже не интересовался, хочет ли Бон этого или нет. За неё уже все решили, и это попросту убивало изнутри. Хотелось выть от безысходности, но иного выбора у девушки не было, поэтому приходилось лишь смириться с данной ей участью.

Понимая, что вот-вот и её книга захлопнется, Лим решила в последний раз сходить в университет и попрощаться со всеми. Даже с Бэком, что так её недолюбливал, ведь каким бы противным он не был, парень тоже часть её истории. Единственный, кого не хотела видеть Бонни, — это Кима. После всего того, что вчера они пережили, Лим даже в глаза ему не осмелится посмотреть, не то что заговорить.

«Он прав. Я действительно дура, полная дура, если позволила таким мыслям проникнуть в голову», — шептала она каждый раз, вспоминая Тэхёна. «Как я могла вообще о таком подумать?! Если учесть наши „прекраснейшие отношения", то с моей стороны вообще странно размышлять о подобных вещах. Да и ему не нравятся такие девушки, как я..., а всё потому что он конченный мудак!»

Взглянув на часы, девушка перевалилась на другой бок, после чего, лениво потянувшись, встала с кровати. Нога всё еще болела, поэтому полноценно ходить Бонни всё же не могла.

Хватаясь за всевозможные косяки, она похромала на кухню, чтобы задать своей матери главный вопрос. Ладошки немного вспотели от волнения, а лёгкие будто сжимались.

Женщина что-то печатала в ноутбуке и периодически потягивала из кружки индийский чай. Она, как всегда, казалась Лим холодной и закрытой. Где-то внутри девушка знала, что та сейчас даст отрицательный ответ, да и в придачу вынесет любимый список унизительных слов, дабы повысить свой авторитет в глазах собственной дочери. Как только миссис Лим подняла на неё взгляд, Бон замерла и, кажется, вовсе не дышала.

— Мам, я могу сегодня пойти в университет? — пытаясь выглядеть как можно более уверенно, спросила Лим, но голос предательски дрожал.

Снова. Снова это ужасное чувство! От одной лишь мысли, что вскоре ей придётся жить с тихим и надломленным голосом, чтобы лишний раз не сказать ничего лишнего, жить с постоянными упрёками и вечным контролем матери, который уже в горле сидит, девушку выворачивало наизнанку. Когда всё успело принять такой оборот? Когда она успела возобновить в своей памяти всё то, что так отчаянно пыталась забыть?

— Зачем? — держа кружку у рта, спросила она и приподняла левую бровь.

— Просто... я...

— Не мямли! — перебила её мать. — Знаешь же, что я ненавижу, когда ты так разговариваешь.

Бонни мгновенно зажмурила глаза и вжала тонкую шею в плечи, отступив на шаг назад, после чего сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться. Это всего лишь разговор, так чего она так сильно боится?

— Я хочу попрощаться со своими друзьями, — перебирая пальцами, наконец, выпалила Бонни, и женщина, усмехнувшись, поставила кружку на стол, откидываясь на спинку стула и закидывая ногу на ногу.

— А что, Мэй и Джунг прийти сами не в состоянии?

— Я хочу попрощаться и с учителями, — ответила девушка, чувствуя прилив непонятно откуда взявшейся уверенности. — Будет некрасиво, если дочка из влиятельной семьи уйдёт, не попрощавшись. Это не соответствует нормам, разве не этому ты меня учила, мама?

Уголки рта матери расплылись в мягкой одобрительной улыбке, не внушающей доверия, и, поставив кружку на стол, она отрезала:

— Самолёт в три.

Лим было не понятно, является ли это разрешением или нет, но всё же девушка, поклонившись, вышла из кухни и тут же направилась в свою комнату, чтобы натянуть на себя свитер и умчаться в универ.

Студенты косились на хромающую Лим, многие из которых начали перешёптываться, строя различные догадки получения её травмы, но девушка, делая вид, что не замечает глупых насмешек, стремительно шагала в сторону столовой, где, по идее, сейчас должны были обедать её подруги.

Как только девушка оказалась внутри нужного ей помещения, в глаза Бон тут же бросились яркие рыжие кудряшки Мэй. Подруги молча набивали свои желудки едой, ибо мысль о том, что их Бонни улетает в Китай, не располагала к душевным разговорам. Однако как только Джунг краем глаза заметила Лим, стоящую в дверях университетской столовой, то вскочила с места и, ударившись о стол коленкой, шлёпнулась обратно на мягкую обивку стула. Рыжеволосая непонимающе оглядела свою подругу, слегка приподняв бровь от весьма неожиданного поведения девушки, после чего обернулась и, увидев свою Лим Бон, не сдерживая поток эмоций, крикнула:

— Бонни!

Все студенты тут же уставились на Лим, что, натянув до носа воротник, оглядывалась по сторонам, чтобы снизить уровень прикованного к себе внимания, но все попытки оказались тщетными после того, как внезапно выросший на горизонте Бэкхён бросился на испуганную девушку с объятьями.

— Зайка, ты что, переводишься? А как же я? Я ходил в университет только чтобы подложить тебе кнопку на стул или получить подзатыльник. Зайка, скажи, что ты не уходишь! — тараторил Бён, тиская Лим в своих объятиях, при этом жалобно поскуливая, словно щеночек.

— Сдурел, что ли? — пытаясь скинуть с себя руки Бэка, с округлёнными глазами повысила голос девушка, явно не ожидавшая такого поведения парня, с которым они, как мог бы догадаться любой, не общались от слова «совсем».

— Без тебя такая скукотень начнётся! — прохныкал тот — Зайка, не уезжай!

— Я тебе не зайка! — в ответ на откровения Бёна процедила Лим и, наконец высвободившись из крепких рук парня, прохромала к столику своих подруг, челюсти которых проломили пол этажа так до первого.

— Что это было? — не понимающе спросила Джунг у запыхавшейся Бон, которая то и дело странно косилась в сторону Бэкхёна.

— Ты меня спрашиваешь? — вопросом на вопрос ответила та и залпом опустошила стакан с водой.

— Всё-таки уезжаешь? — не поднимая глаз, спросила Мэй, и Лим огорчённо закивала головой.

— Я пришла попрощаться...

— Бонни, а ты вообще никак не можешь поговорить с мамой, чтобы остаться? — с грустью в голосе задала вопрос Джунг, не поднимая взгляда на подругу.

— Не думаю, что с моей мамой это возможно, — усмехнулась девушка.

— Но мы ведь продолжим наше общение, правда? Ты ведь будешь приезжать сюда? — с надеждой в глазах проговорила Мэй, хватая Лим за бледную руку.

— Конечно, Мэй, — легонько улыбнулась Бон, сжимая ладошку подруги в своей. — Иначе я там совсем сдурею, если буду знать, что больше никогда с вами не увижусь.

Время поджимало, поэтому, чтобы не отхватить от мамы и добраться до дома как можно быстрее, Бонни решила вызвать такси. Она около пяти минут обнимала каждую из подруг, потому что было не известно, когда в следующий раз им удастся встретиться вновь, после чего направилась в сторону выхода, в последний раз окинув взглядом Мэй, у которой по щекам уже текли слёзы, и Джунг, которая скрывала свои глаза, опустив голову.

Как только Лим Бонни вышла на улицу, поднявшийся холодный ветер тут же опалил её кожу, и, чтобы не лететь в объятия к Китаю с воспалённым горлом, девушка решила, что будет правильней, если она вновь зайдёт обратно внутрь и пробудет там до приезда такси, но отголоски знакомого голоса не дали ей этого сделать.

Прижавшись к холодной двери ухом, Лим насторожилась:

— Тэхён, ну поговори же ты с ней! — умолял Бэкхён.

— Дай пройти! — отрезал Ким, отказываясь слушать своего друга, но тот упрямо стоял на своём:

— Разве я тебя о многом прошу?

— Слушай, у неё своя жизнь, а у меня своя. Какое мне дело до этой девчонки? Если бы эта истеричка хотела остаться, то плевала бы на всё и шла своей дорогой. А теперь дай пройти, я курить хочу, — оттолкнув парня, сказал Ким Тэхён, успев уловить в свою спину лишь глухое:

— Но Тэ...

Дверь распахнулась, и Бонни отшатнулась назад. Тэ остановился и, окинув её оценивающим взглядом, усмехнулся, после чего достал из кармана пачку сигарет, зажал белый свёрток с табаком губами и, чиркнув зажигалкой, зажёг его.

Сделав затяжку, он подошёл к Лим, которая внимательно всматривалась в его свежие раны. Поймав себя на мысли, что разбитый нос и синяк под глазом его, как ни странно, ничуть не портят, она тут же смущённо перевела взгляд.

— Ты знала, что подслушивать не красиво? — начал он, но девушка промолчала.

Ей так хотелось съязвить, так хотелось уколоть Кима или же просто напомнить ему, какой он конченный мудак, но ни одно слово не приходило на ум, да и вряд ли бы она сейчас смогла связать их в одно предложение.

— И да, Лим... — протянул он. — Я думал, в тебе храбрости побольше будет. А ты, видимо, способна только жить по указке, — и выдохнул дым прямо в лицо Бонни, отчего та, закашлявшись, пробубнила:

— Ты ничего не знаешь.

— А разве это что-то решает? — снова усмехнулся он и ушёл.

И почему-то именно в этот момент, после слов Тэхёна, которые, казалось бы, не несли в себе особой мотивации, Бонни будто бы током ударило. Сказанное парнем на повторе крутилось в голове, и девушка сама для себя сделала вывод, чтоКим Тэхён, как бы не хотелось этого признавать, прав. Она уже достаточно взрослая и имеет право сама решать, где ей жить и как ей жить, что у неё есть право самой вершить свою судьбу, а не идти на поводу матери.

Вдохнув морозный воздух полной грудью, она зашагала внутрь университета, направляясь прямиком в столовую, к подругам. Распахнув двери, Лим взглядом сразу же наткнулась на до сих пор плачущую Мэй и Джунг, которая поглаживала ту по голове, кое-как сдерживая слёзы.

— Эй, и чего это вы тут нюни распускаете? — складывая руки на груди, спросила Бон, ловя на себе ошарашенные взгляды подруг.

— Но Бонни, что ты тут делаешь? — охрипшим голосом спросила Мэй, утирая мокрые от слёз глаза, из-за чего под её глазами образовались тёмные круги от туши.

— Я подумала, — садясь на стул около подруг, начала девушка, — что я уже достаточно взрослая, чтобы самой решать, что и как мне делать. И я сделала выбор остаться здесь, вместе с вами.

— Но разве твоя мама... — стала задавать вопрос Джунг, но Лим Бон её тут же перебила:

— Мне уже всё равно, что скажет моя мать. Я слишком долго жила по её правилам, слишком долго делала то, чего хочется именно ей. Мне уже осточертело жить по её указке, — заправляя прядь тёмных волос за ухо, произнесла девушка, облокачиваясь о спинку стула.

Мэй в ответ на это лишь сильнее расплакалась, только вот теперь уже от счастья, и даже по лицу державшейся до сих пор Джунг, которая не выдержав напора эмоций, потекли тоненькие дорожки слёз. Девушки тут же кинулись на подругу с объятиями, чуть ли не опрокидывая ту вместе со стулом на пол.