Клубника с запахом сигарет

Часть 24

 — Прекрати, Лим! — не выдерживает Тэхён и рассержено бьёт кулаком по столу.

Нервозность девушки ему изрядно поднадоела. Бонни, что секундой раннее металась по комнате, застыла на месте. В её груди бушевал целый рой пчёл. Хотелось рвать и метать от обиды за Чонина, от осознания того, что всё это время она считала своей лучшей подругой меркантильную тварь. Змею, которая в любой удобный момент могла променять их дружбу на мужика. Променять так же, как она променяла Кима на деньги.

— Я... я не знаю... — прошептала Бон и, запустив пальцы в залаченную причёску, зажмурилась, так как под ложечкой неприятно засосало.

— Что ты не знаешь? — вздохнул парень и ослабил галстук то ли из-за того, что в помещение стало душно, то ли растерянный вид Лим его настолько душил.

— Не знаю, что делать... — так же тихо прошептала Бонни. — Как я скажу Чонину? Он же...

— Ну хочешь, я скажу? — перебил Ким

— Нет! — возразила девушка. — Он не переживёт!

— Плевать, — кинул Тэхён и направился в зал, однако девушка, сняв мучавшие её туфли, догнала Тэ и, обвив его сзади двумя руками в попытке остановить, повысила голос:

— Я скажу сама!

— Ну конечно, — расцепив её руки, закатил глаза Чан и повернулся к ней лицом. — Ты уже как полчаса говоришь...
— Что говоришь? — раздался мужской голос и оба остолбенели. — О чём вы?

Чонин, на котором не было лица, стоял сзади спорящей, по его мнению, парочки и крутил в руках красную коробочку с кольцами. Парень выглядел уставшим и в какой-то степени обречённым, ибо отсутствие Мэй изрядно потрепало ему нервы. До начала церемонии оставались ничтожные минуты, а невеста до сих пор не объявилась. Складывалось впечатление: ещё мгновение — и Ким попросту поседеет, так как паника вот-вот накроет его с головой.

— Пошли выпьем, друг! — закинув руку на плечо Чонина, сказал Тэ и повёл его к выходу из здания. Парень считал, что разговор по душам — единственный способ вывести Кима из подобного состояния. Да, горькая правда о рыжеволосой его ранит и глубоко, однако алкоголь хотя бы немного, но притупит эту боль.

— Что? — вытянулся в лице Ким. — Выпьем? Но Мэй...

— Пошли-пошли... — похлопав его по плечу, настаивал Ким. — Проветришься, выговоришься.

И молодые люди скрылись за тяжёлыми дверьми «Love Story».

Закрыв лицо руками, босая Лим присела на корточки. Силы покинули. Девушка чувствовала себя опустошённой и разбитой. Сейчас бы она не отказалась от тёплого пледа. Такого мягкого и большого, дабы укутаться с головой и не расхлёбывать кашу, которую заварила Мэй. Но всё же её принципы твердили обратное. Как-никак, но Бонни называла рыжеволосую подругой с первого дня их знакомства. Пусть от этого слова осталась лишь пыль, Бон не может уйти просто так. Она должна поставить жирную точку.

Увидев приближающуюся подругу, зарёванная Мэй тут же кинулась к ней с объятиями, поскольку не могла сказать и слова в своё оправдание. Её поступку оправдания попросту нет. Однако Лим не спешила принимать рыжеволосую, и стоило ей дотронуться до Бон, как та грубо скинула с себя её руки. К глазам Мэй подступила очередная порция слёз.
Рыжеволосую, что сняла приросшую к лицу маску, Бон принимать не хотела. Не могла. Противно.

— Зачем ты пришла? — пытаясь вытереть чёрные следы потёкшей туши, отрезала Мэй, понимая: поддержки от Лим она не дождётся. Сделав шаг назад, рыжеволосая изменилась в лице. Окинув бывшую подругу взглядом, пропитанным ненавистью и холодом, Мэй забрызгала ядом: — Посмеяться надо мной решила? Смейся! Только вот ты никогда не будешь на моём месте! Я красива! У меня есть всё! Уверенность, обаяние, богатенькие ухажёры. Мне есть из чего и из кого выбирать! Ты никогда не сможешь меня понять! Ты... ты и Джунг всегда мне завидовали! Я знаю! — девушку словно подменили.

Бон вовсе её не узнает. Мэй проговаривает каждое слово громко и чётко, пытаясь задеть. Её сжатые в кулак ладошки дрожали и слёзы ручьём текли по щекам. Она всеми силами пыталась доказать, что является лучшей, нужной, любимой, однако Лим чётко осознавала: рыжеволосая — потерянный человек. Ей нравилось мужское внимание. Без него она не могла. Не могла засыпать одна в пустой квартире, не умела. Именно поэтому каждый её ухажёр был для неё любовью всей жизни. Каждого она любила, за каждого была готова выйти замуж. Ёнхва просто появился в неудобный момент. Познакомься она с ним на день раньше, то никакой свадьбы и в помине не было. Из двух претендентов она выбрала лучшего. И на Ёнхве рыжеволосая не остановится. Шагая с ним в ногу, она будет смотреть по сторонам в поисках нового, более, по её мнению, достойного претендента на руку и сердце. И найдёт. В её жизни обязательно появится кто-то, кто сможет затмить Ёнхву. Мэй будет любить, обнимать, целовать его и божиться в том, что этот «кто-то» — принц, которого она так долго ждала. И будет продолжаться это до тех пор, пока она не потеряет свою молодость и красоту. Время убежит. В конечном итоге Мэй останется одна, наедине со своими воспоминаниями о «вечной любви», поскольку бесконечные свидания, бесконечные слова о «любви» и новые мужчины так и не смогут заглушить поглотившую её пустоту.

В глубине души Бонни было искренне жаль подругу, поскольку та этого не осознавала. Скажи она рыжеволосой о какой-то там пустоте и поисках принца, девушка рассмеётся. Мэй не хочет снимать розовые очки, которые она уже и без того перемотала скотчем. Ей гораздо удобнее менять парней как перчатки, кого-то искать, нежели просто разобраться в себе.

— Ты закончила? — спокойно спросила Бон, и Мэй шелохнулась, ведь она ожидала совершенно другой реакции. — А теперь иди и скажи гостям, что свадьбы не будет.

— А?

— Они ждут.

— Но разве Чонин не может этого сделать? — покосилась она на Лим, и девушка вскипела.

— Как... Как у тебя только наглости хватает?! — схватив рыжеволосую за руку, она силком потащила её в зал.

Мэй ругалась, кричала, цеплялась за всевозможные косяки, но Бон, внутренний голос которой твердил залепить рыжеволосой громкую пощёчину, лишь сильнее сжала руку девушки. Терпение на исходе.

Распахнув перед собой внушающих размеров резные деревянные двери, Лим, не отпуская руки Мэй, зашла в зал. Гости, увидев в проёме рыжеволосую, рассыпались в аплодисментах и восторженных возгласах, отчего той стало не по себе. Понимая, что скрыться из-под изучающих взглядов ей не удастся, девушка, прикусив губу, подошла к микрофонной стойке, у которой некогда лились её любимые испанские песни.

— Дорогие гости... — начала дрожащим голосом Мэй, и ноги подкосились. — Спасибо за то, что пришли, но... — люди в ожидании заглядывали ей прямо в рот. Рыжеволосая не могла вынести подобного натеска, поэтому слова застряли где-то в ребрах, и с каждой минутой новое, непонятное, пожирающее её изнутри чувство росло, словно снежный ком. Что это? Стыд? Если да, то крайне неприятное ощущение. — Свадьбы не будет! Извините... — Мэй отпустила голову и поспешила покинуть зал. Гости тут же начали обсуждать услышанное между собой, недовольно ворчать, а Бэкхён даже выкрикнул:

— Ну и зачем я тогда надевал этот клоунский костюм хорошего мальчика?!

Более шустрые гости, которые, видимо, пришли лишь ради халявы, сразу же вышли из толпы и последовали за Мэй в сторону выхода, не забыв взять с собой со стола по бутылке шампанского.

Лим, заметив идущую ей на встречу ничего не понимающую Джунг, имела желание затеряться в этой самой толпе, либо вовсе убежать. Переваривать всю историю с самого начала ей не хотелось.

— Что на неё нашло? — спросила Джу.

Глаза Чонгука, который стоял рядом со светловолосой, в отличие от глаз Джунг, были наполнены любопытством. Та же, в свою очередь, искренне беспокоилась за подругу.

— Давай потом? — пыталась отмахнуться Бон, ибо сегодняшний вечер её помотал изрядно.

— Они расстались? Чонин бросил её? — пропуская мимо ушей слова Лим, она продолжала закидывать девушку вопросами.

— Мэй изменила ему. С Ёнхвой. В день свадьбы, — на выдохе протараторила Бон. Ей неприятен факт того, что Джу, неосознанно, переводит стрелки на Кима, ни в чём не повинного парня.

— Что? — беззвучно проговорила она. — Мэй... Мэй правда это сделала?

Джунг отказывалась верить в услышанное. Да, их рыжеволосая не обделена мужским вниманием, она им пользуется, но какими влюблёнными глазами она смотрела на Чонина, как, не умолкая ни на минуту, говорила о нём, как вздыхала, когда его не было рядом, а теперь она слышит об измене с Ёнхвой... Не укладывается в голове. Не может быть.
Взглянув на брата Лу, который не постеснялся прийти обратно в зал, Чон усмехнулся. По спущенному галстуку и багровому засосу на шее Чонгук сразу понял, кто тут является новой целью ненасытной Мэй.

Делает вид, что ничего не было. До чего же мерзкий тип!

— Чему вы удивляетесь? Эту бесхребетную девчонку пальцем помани — уже твоя. Как была шлюхой, так ей и останется, — облизнув губы, он добавил: — Правда, минет она всё-таки хорошо... — и Чон, понимая, что взболтнул лишнего, закрыл рот рукой. Зрачки его глаз становились всё шире и шире, а ладони вспотели. Парень, выглядевший в этот момент как нашкодивший кот, надеялся, что Джунг всё же не услышала последнее предложение.

Но как бы ни так.

Светловолосая, уперев руки в боки, буровила в Сехуне дыру, а тот по-настоящему запаниковал.

— Что ты сказал? — ледяным тоном спросила она, и даже по коже шокированной Бон побежали мурашки.

— Я-я... — запинался Чон. — Слушай, Джу, это было до тебя... — начал тот, однако девушка, не желая слушать лживые оправдания, с размаху залепила пощечину, и на щеке Гука осталась горящая красная отметина ладошки Джунг.

— Ублюдок... — прошипела светловолосая и, с трудом сдерживая слёзы, покинула зал.

— Джу... — выдохнул Гук, не имея возможности сдвинуться с места.

Бросив на парня осуждающий взгляд, Бонни поспешила за подругой.

Стоило Джунг свернуть за угол, от её ровной спины не осталось и следа, а слёзы посыпались градом. Трудно дышать. Облокотившись о холодную стену, девушка попыталась сделать глубокий вдох, но тщетно. Слишком больно. Где-то под рёбрами неприятно ныло, а болезненные чувства несправедливости и предательства раздирали на части. Мэй прекрасно знала, что Джунг испытывает к Чонгуку, так почему она так с ней поступила? Если это и было до их отношений, то зачем Чон об этом сказал? Неужели до сих пор вспоминает?

— Поехали домой... — обняв всхлипывающую подругу, тихо произнесла Бон.

Несостоявшаяся свадьба слишком сильно потрепала им нервы. Слишком много слёз. Слишком много предательств за один вечер. Слишком много «слишком». Устала...