Ночью

17. "Расплата"

POV Яна.

Я смотрю пристально. Не свожу глаз. Позволяя Денису почувствовать, как мои зрачки сплавляются с его. Заставляя его почувствовать вес тех слов, которые он только что произнес. Он любит меня. Он любит меня. Он любит меня. Он любит меня.

Я смотрю пристально. Ненавидя его, желая его, ненавидя, желая, ненавидя, желая...

Так просто было бы ответить. «И я тебя». Сказать это и увидеть на его лице ухмылку, румянец на его щеках. Увидеть, как он подходит ко мне, хватает, прижимает, целует. Любит меня. Это так просто. Так просто. Слишком просто.

Так хочется забыть прошлое. Выбросить из головы. И оставить все, что было, за спиной. Смотреть, как оно летит в глубокий черный колодец. Слышать резонирующий от стенок всплеск. Но вода там внизу холодная. И пугающе знакомая. Холодно. Мокро. На поверхности только макушка.

Я вижу фарфоровую ванну и затопленный кафельный пол. Пустые квартиры и парней-качков. Я вижу ночи в одиночестве и печальные красные глаза на утро. Я вижу гнев и негодование, отказы и отрицания. Я вижу его и ее. Я вижу себя. Одну. В слезах. Разбитую. Сломанную. И его, проходящего мимо. Я вижу все, что случилось. Все разрушения. И пытаюсь понять, достаточно ли слов, чтобы это восстановить.

Это совсем несправедливо...

Я смотрю пристально. Я пристально смотрю куда-то сквозь Дениса. В точку, где деревья упираются кронами в небо, рисуя причудливый узор. Я смотрю и не вижу. Я смотрю. Белые цветы на полу. Пустые обеденные тарелки. Раздевалка и захламленные кладовые для швабр. Виски. Тротуары. Конфронтации. Меняющиеся девушки. Закрытые шторы, клейкие страницы, одинокие утра, пустая постель, ноющая грудь, растущий пульс, косые усмешки, пустые взгляды... извинения...

Но иногда мало одного «прости».

Мне больно. Мне больно. Я сама заставила себя чувствовать себя больной. Я сама себя злила. Сама себя унижала. Обесценивала себя. Чуть не утопила себя в чертовой ванной. Пока он наконец не прозрел. А теперь... теперь...

Он приполз обратно с надеждой в горящих глазах, говорит слова, которые я держу под вооруженной охраной в стальном сейфе, спрятанном в самой глубине души.

Василенко думает, что пятиминутный разговор изменит все к лучшему. Пять минут не исправят того, что произошло за пять месяцев.