Дом в туманах

1

Глубокий сон охватил дом-в-туманах. Затихли скрипучие половицы, застыли резные ставни ‒ ничей быстрый шаг или спорая рука не тревожили их. Тёмно-серая пелена окутывала бревенчатые стены, нашептывала бессвязные вирши.

Района хмурилась во сне. Грёза о летнем луге, полном цветов, сменилась всё нараставшим предчувствием бури: небеса затянуло сине-чёрным покрывалом. В душе поселился страх. Девочка беспомощно оглядывалась, пытаясь отыскать укрытие, но на многие мили вокруг одни лишь ромашки дрожали на ветру.

Оставалось последнее средство. Района зажмурилась до боли в глазах и затем резко распахнула веки.

Сон прервался ‒ она сразу поняла это, но облегчение не пришло. Вокруг по-прежнему царил непроглядный мрак. Слишком густой для обычной ночи, слишком враждебный.

Девочка приподнялась на кровати. Непривычный, колкий холодок пробрался в комнату ‒ кожа покрылась мурашками. Одеяло белело на дощатом полу, точно подстреленная птица. Однако Района едва ли заметила это. Её взгляд с первой секунды после пробуждения застыл на настенной чаше. Круглая, вылепленная из глины с большим мастерством, она была совершенно пуста.

‒ Кейра! Он погас...

‒ Вижу.

Старшая сестра повернула к Районе голову. По всей видимости, она не первую минуту лежала в своей постели без сна.

‒ Что делать? ‒ Района перешла на шепот, ‒ позвать маму?

Тёмные волосы Кейры раскинулись по подушке огромным чернильным пятном. Пряди свисали с края кровати, и Района уже видела, словно наяву, сотканную из мглы когтистую руку, тянувшуюся к ним.

Она заметила в углу, у приоткрытого окна, подвижную тень. Только в комнате не было больше огня, способного сотворить её.

То был заблудший ‒ один из необъятной армии призраков, что неусыпно бродили в туманах.

‒ Мама! Мам... ‒ закричала Района, не в силах сдержать ужас.

Обжигающе ледяные пальцы сомкнулись на её худых запястьях. Крик Районы оборвался. Глаза застилал мрак, уши ‒ бессмымленный шепот. Бесплотные руки оплели её, словно цепи, жадно впитывая каждую частичку тепла и вместе с ним ‒ жизни.

Района тихо, по-мышиному тонко всхлипнула. Так пищали крохотные зверьки, которых мать который год пыталась вывести. Района жалела их и украдкой оплакивала несчастных ‒ раздавленных мышеловками, задушенных, отравленных, но не смела возразить.

Теперь в ловушке оказалась она сама. Тьма сомкнулась над её головой.

Сквозь слипавшиеся веки проступил алый свет. Хватка наконец ослабла. Района захлебнулась потоком воздуха, что хлынул в лёгкие, обняла себя за плечи, силясь сохранить хоть искру тепла в стремительно остывавшем теле.

Кейра пылала.

Всё её тело вплоть до кончиков волос охватило багровое пламя. Волны сухого жара распространялись по комнате, обжигая кожу, отгоняя заблудших.

Района сжалась в комок, глядя на сестру со страхом не меньшим, чем на незваных гостей. Зловещее пламя явилось перед ней впервые, и оно нисколько не походило на светлый огонь чаш, излучавший живое тепло материнского объятия.

‒ Убирайтесь, жалкие черви, пыль могильная, ‒ прошипела Кейра.

Тени сгустились у приоткрытого окна, подальше от багровых всполохов, и корчились, до последнего цепляясь за стены, в которых оставалась столь желанная для них жизнь. Кейра медленно шла к ним, и они отступали всё дальше и дальше ‒ к окну и спасительной завесе тумана, пока вовсе не убрались из спальни.

Кейра захлопнула оконную раму. Треск оглушил перепуганную Району, и она зажмурилась, закрыла руками уши. Осколки обрушились на пол. Крупный кусок стекла упал по ту сторону стены и звонкой россыпью прокатился по крыльцу.

Сквозь опустевшее окно виднелась одна непроглядная темнота. Лица заблудших, искажённые мукой, растворились в ночной дымке. Вовсе не закрытая рама, беспомощная без стеклянного щита, отгоняла их, а ярость Кейры. Даже через закрытые веки Района видела очертания её фигуры, объятые алым, и чувствовала кожей иссушающий жар.

Дверь в спальню сдавленно скрипнула.

‒ Да святится Аодфин, Белое пламя!

Района в два прыжка пересекла комнату. В следующий миг она уже прижималась к груди матери, размеренно вздымавшейся под ночной рубашкой.

‒ Да хранит этот дом Аодфин, Белое пламя.

Жрица Морин казалась спящей на ходу. Её глаза были закрыты, руки ‒ воздеты в молитвенном жесте. Низкий, мягкий голос звучал отстранённо и безмятежно, словно она, забывшись, читала наизусть любимые стихи. Для неё сейчас не существовало ни перепуганной Районы, ни пылавшей алым Кейры, ни копошившихся призраков.

‒ Даруй мне силу оберегать границу.

Морин взмахнула руками, и огненный цветок в настенной чаше распахнул белые лепестки. Только теперь она открыла глаза. Кольцо тепла наконец сомкнулось вокруг Районы.

Спасены.