Вера. Безнадега. Любовь

часть 11

При тусклом вагонном освещении читать практически невозможно. Маленькие буковки сливаются в неразборчивые полосы. Настя лениво листает страницы, рассматривая красочные фотографии худых высоких красавиц. Таких, как Вера. Не все модели выглядят юными девочками, возможно, кто-то из них Вериного возраста, может даже она знала их лично. Настя переворачивает очередную блестящую страницу. Сложно представить, что можно добровольно от этого отказаться. От красивых нарядов, от красивой жизни. Просто, от другой жизни... Если бы у Насти была возможность выбора, она бы ни за что не выбрала Понизовку, Виталика. Впрочем, она сама виновата, что живет такой жизнью. Если бы она задумалась об этом до того, как закончить школу, она бы училась получше, и баллы за ЕГЭ у нее были бы повыше, чтобы поступить куда-то, кроме сельхозтехникума. Да и потом, чем страдать год в той бурсе, могла бы взять и уехать в город. Ну, помыкалась бы какое-то время, но нашла бы в конце концов какую-нибудь работу, койку сняла... Кто знает, а вдруг все бы тогда в ее жизни сложилось по-другому?

На страницу падает тень. Вера спрыгивает вниз, упираясь руками в две верхние полки. На мгновение перед Настиным лицом мелькает гладкий живот, и она отводит глаза. Вера присаживается рядом, нагибается (Насте кажется, что ноги сейчас сведет судорогой) и выуживает из-под столика белые кеды с синими звездами на щиколотках. Она обувается, не затягивая шнурки, и уходит, лавируя по узкому проходу, огибая торчащие ноги и свисающие простыни. Она двигается так естественно, словно полжизни провела в поезде, и в то же время выглядит такой же нездешней, как красавицы с глянцевых страниц. Настя сдвигается обратно на свое место у окна и выдыхает. Ну и зачем она смотрела вслед, затаив дыхание? Что ей до Веры? Через два с половиной часа Понизовка, дочка, мама, привычный уклад жизни. А Вера, может быть, тоже едет к мужу и детям...

Настя сердито листает страницы, так, что даже надрывает одну. Она с досадой смотрит на испорченный журнал. Там девушка в чем-то пушисто-воздушном на фоне валунов, моря и пасмурного неба. В горле неприятно скребет.

/Нижние ступеньки веранды были мокрые, а верхние, на которых сидели Настя и Вера, защищал навес. Крыша местами протекала, так что столики были беспорядочно сдвинуты, а капли воды из прорех звонко стучали в подставленные ведра. За границей навеса сплошной стеной падал дождь.