| Бордель: Призови мою боль | 18+

| Забудь, кто ты есть |

"Душу можно насиловать лишь до определенного момента. Потом она просто ломается, как кость ноги" 

- Януш Леон Вишневский.

Дверь всё ещё закрыта. В комнате всё ещё двое. На удивление, он совсем не давил даже после того, как девушка изъявила потребность в разговоре. Сейчас уже не до шуток. Сейчас им предстояло в тёмной гостиной пройти через что-то неведомое. Гарри даже представить не мог, что это, а Тереза страшилась только одной мысли, что он окончательно всё узнает.

Она сидела на диване рядом с ним. Уже десятая минута тишины ему стала вполне комфортной. Пусть девушка не говорит, пусть уткнулась в свои коленки, пусть глядит на него, взвешивая все за и против. Раз завела сама разговор, значит пути назад нет. Счёт теперь в секундах и минутах.

- Тереза? - положил руку на её острую коленку. Темноволосая сразу подняла голову, взирая чуть выше на изумруды.

- Я пытаюсь собраться с мыслями... - оправдала одиннадцатую минуту тишины. Он качнул головой ещё раз.

Долго ждать не пришлось, потому что девушка наконец собралась рассказать всю правду. Сначала возникла некоторая трудность. Она просто не могла подобрать слов: вместе с воспоминаниями просыпались и гнилые чувства, которые малышка Тереза когда-то испытывала.

- У всех у нас есть что-то плохое в прошлом, и нам приходится с этим проживать каждый день. - Тереза обходила ситуацию в попытках не называть всё так, как есть, на самом деле, - Мои родители познакомились, когда им было лет по пятнадцать. Не знаю, могла ли моя мама на тот момент сказать, каковы их были отношения, но всё, что видела я, - это... - серые глаза скользнули от его лица в сторону, пока в голове шёл быстрый подбор слова, который всё опишет кратко. Такого не нашлось, - Плохие вещи.

Он сжал её коленку, как только заметил, что нижнюю губу немного затрясло. Это не подделать - настоящие эмоции. Каждое слово - борьба с самой собой. Гарри лишь поддерживал её молча.

- Мне слишком сложно всё сказать сейчас, поэтому лучше показать.

Ей абсолютно плевать на стягивающую бёдра юбку, темноволосая всё равно вытянула ноги к нему. Под обзор попались ступни.

Буквально три секунды ему казалось, что всё в порядке. Светлая кожица ещё не затвердевших от ходьбы пяток. Но затем... Словно капнувший воск, шрамы показались. На левой - четыре, на правой - три.