После казни.

Глава 8

8.

     -Сам! -- Закричал Агрофен Кирилыч забегая в камеру, -- Сам едет!

     Раскрасневшийся, запыхавшийся, весь его вид изображал нескончаемый ужас. Вот если бы Агрофен Кирилыч пропал бы сейчас пропадом, то до крайности бы обрадовался, но не мог. Застыл в одной нелепой позе, вылупился на Михаила и стоял.

     "Сам" -- конечно Его Императорское Высочество. 

     -Чего это он? -- спросил Михаил.

     -Как чего! -- заплевался Агрофен Кирилыч, -- Как чего?! Едет!  Сюда! Прямо к вам! Жаждет аудиенции! Сегодня! Письмо! Пришло! Что! Выехали! К весне! Самое позднее! К лету! Будут! 

     И он окончательно задохнулся, закашлялся, беспомощно плюхнулся в кресло, треснул по клавишам, так что две струны лопнули, приподняв крышку, что упала с грохотом обратно.

     -Так ведь только к весне... -- озадаченно произнес Михаил.

     -Ой-ой-ой, -- схватился за голову Агрофен Кирилыч, -- все полетим... все!

     -А с какой целью Сам-то? -- спросил Михаил.

     -Черти меня раздерите, если знаю, -- сказал распорядитель и добавил еще пару ругательств, -- Если Сам, то худо... Ох, худо!

     Стоит пояснить, зачем Сам решил приехать и лично встретится с Михаилом, пусть герои пока этого и не знают.

     После несостоявшейся казни пошел слух о неподчинении к закону в одном уездном городе. Об этом прознали жители соседнего города, и далее по цепочке, - вскоре дошло до столицы. Люди особого взгляда приняли это за начало восстания против власти, ежели законы не соблюдаются, значит, и нет никакого закона. Начали шушукаться. Появились некоторые тайные собрания, на которых доподлинно пересказывалось из первых уст, что в таком-то городе, в такой-то час произошла революция. Дескать, собирались казнить главаря подпольной верхушки, народ поднялся и не дал. Церковь против власти пошла, объявив того главаря "святым". Теперь держат его, то есть Михаила, в заточении, в карцере, голодом морят, воды не дают, света белого не показывают. 

     Народ стал роптать. Сначала тайно, потом явнее. То здесь, то там мелкие стычки вырисовывались. Государство списало на подпольную деятельность заграничных шпионов, и бороться стало. Заграничные шпионы сильно оскорбились такому заявлению и решили свою революцию устроить. То есть уже три силы на карте появились. К ним добавилась другая часть народа, которая не за тех, не за других, не за третьих, плюнули, ушли в леса, бить и тех, и других, и третьих.