Раздевайся

3 Бекс

...Джей-Джей серьёзно, очень серьёзно настроен.

Мелкий угрюмый казах, или кто он там, неприступен, и кажется, что заговорить с ним невозможно. Многие даже не знают, как его зовут.

Невозможное для других.

Джей-Джей знает, как зовут Отабека. Отабек его зовут. Алтын. Отабек Алтын, конечно, не реагирует на приглашения поесть, погулять, вместе пойти в школу. Он же недотрога у нас. Маленький сердитый камушек.

Но Джей-Джей смотрит правде в глаза — пора признать, что это уже личное и пути назад нет. Сильно трудиться не приходится, всего-то поболтать с их старостой о жизни, спросить, что за новенький, и узнать гору того, что и так не секрет: новенький не разговаривает (возможно, стесняется акцента), он бьёт морду за неуместные шутки (так, что над ним никто не шутит), учится он хреново, по французскому еле-еле тянет.

«Всё будет идеально, да поможет мне Джей-Джей стайл», — говорит себе Джей-Джей, и задерживается на целый урок, чтобы встретить Мелкого на выходе из его класса. Вычленить одинокую мрачную фигуру, между высыпавшими из дверей, разговаривающими, хохочущуми, сбегающими от знаний учениками, не составляет труда.

— Эй, Мелкий! Ты чего такой глазастый, а?

Все замолкают вокруг, даже старшики смотрят с любопытством. Этой возникшей вдруг тишиной можно забить гвоздь прямо в пустую голову Джей-Джея. Он и не заметил бы, так волнуется в груди страх перед провалом и одновременно азартное предвкушение триумфа.

— Меня зовут Отабек. Ещё слово — и я тебе всеку.

Боже, какой серьёзный, и такой забавный акцент. Он будто режет и рвёт каждый звук, слова угадываются с трудом. Джей-Джей честно пытается не рассмеяться в голос, но губы всё равно немного разъезжаются в стороны, и он подмигивает злюке:

— Обещаешь?

У медпункта они с абсолютно симметричными фингалами. У Джей-Джея подбородок подбит и болит.

— Вот засада, на целую неделю отстранили. Меня никогда не отстраняли раньше, а, — жалуется Джей-Джей и обиженно потирает челюсть и чуть трогает под глазом. — Ты чего прямо в коридоре-то? Да ещё так сильно.

Мелкий смотрит сверху. Он не сидит на соседнем стуле — подпирает спиной крашеную стену между плакатами о гигиене и сексуальном согласии.