Раздевайся

32 Костюм

Жан-Жак прощально машет рукой с вершины своей карьеры. Отабек стоит рядом, ступенью ниже. Казахстан гордится его олимпийским серебром.

Отабек в спортивной куртке, это нелепо, но что он может сделать? Под курткой костюм, драный до пояса, потому что Жан-Жак не сумел расстегнуть молнию. Отабек — неприступная крепость, пришлось постараться, чтобы пробраться внутрь, но Жан-Жак не из тех, кто отступает или сдаётся, да? Особенно если Отабек сам просит. Иногда последствия настойчивости разрушительны. Иногда лучше отпустить, правда. Сдаться. Чтобы никто не стоял потом в олимпийке на награждении, как чучело.

Жан-Жак тихо смеётся.

У него золотая медаль, о чём он думает?

Олимпийское золото в двадцать девять, видали? Жан-Жак будет в истории, он вписал себя в страницы фигурного катания намертво, чтобы понять, что половину сознательной жизнь убил и растратил не на то, что было для него важным. Похоже, придётся проведать психолога.

Белз бы посмеялась сейчас, это точно. Она бы точно поняла.

Жан-Жак обнимает Отабека за плечо, он много хотел бы сказать.

Ты тоже важен, для меня, Отабек.

Ты заслужил своё прощение.

Я прощаю тебя за то, что ты всегда был один и так нуждался в этой привязанности, но не умел её взять и не знал как.

Плисецкий говорит тебе «давай» перед прокатами, потому что прощает тебя за то, что тебе приходилось работать вчетверо больше, чтобы добиться того же, что и он.

Весь Казахстан стоит с тобой сейчас на пьедестале и прощает тебя, за то, что ты родился в гомофобной стране.

Может, и ты сможешь себя простить?

Нас ведь смог.

Отабек Алтын много добился, и ему во многом подфортило, да, но спорт — это и удача в том числе.

Кто же мог, например, знать, что малолетний русский так усердно начистит лёд задницей. Даже с дорожки шагов навалился. Жан-Жак ищет его глазами в толпе, но находит только злющего Плисецкого. Ничего, Плисецкий реабилитируется в следующем сезоне. Не в первый раз.

А вот Рябинина жалко.

«Не горюй, Рябинин, это случается с лучшими из нас. Вон, посмотри на Отабека. Однажды он так вписался в борт, что смог продолжить программу только через три минуты. Да, вот так сидел на льду и раздуплялся три минуты. В твоём возрасте он взрослых чемпионов нюхал только с двенадцатого места, а теперь сверкает серебром с олимпийского пьедестала, тогда как все пророчили ему конец карьеры. Даже я.