Раздевайся

26 Ножницы

Они находят друг друга в первый же день.

Пишут записки на салфетках и торопливо роняют фразы, проходя мимо.

Достаточно запостить сэлфи и оставаться на месте, чтобы тебя нашли.

Находить друг друга совсем не сложно, если искать как следует, если очень хотеть спрятаться вдвоём, сдерживать стоны, задирать футболку, чтобы коснуться кожи, поцеловать живот, быть хоть немного ближе и болтать что-то ничего не значащее, но в то же время очень интимное.

— Почему мы расстались, Отабек?

— Потому что встретились однажды баран и козёл...

— Эй!

Подсобки, лифты и ближайшие парки. Неловкий торопливый неудобный секс в случайных местах и эти разговоры после. Такие комфортные, о чём угодно, но не о том, что это какое-то абсурдное недоразумение между ними.

— Мне кажется, Бекки, что у каждого из нас есть какая-то закрытая область, которую никому не видно. Конечно, для того она и закрытая.

Они всегда на виду, под прицелом камер, в сухом шорохе обсуждений, с фальшивыми и настоящими улыбками, обмазанные сплетнями, фактами и домыслами на бесконечных фото популистских статей. Сбегать приходится далеко и куда получится.

Туалет в забегаловке весь в зеркальной плитке, опыт, конечно, феерический и настолько же смущающий. Видно лицо Отабека, его спину, затылок, профиль — видно всё. Множественные отражения Отабека и себя рядом с ним. Нельзя отвернуться, чтобы снова не увидеть доказательства их связи, их покрасневшие скулы, нацелованные губы и растерянные глаза...

Жан-Жак не жмурится и Отабек не закрывает глаз, смотрит, как будто не верит в правду и хочет убедиться снова и снова.

— Такая секретная воронка, — продолжает Жан-Жак, прислонившись к зеркальной стене, застёгивая ширинку. — В этой воронке нет спорта, обязанностей и соревнований.

— Секретная воронка, да?

— В ней крутится то, что делает нас обычными людьми. То, что только для себя и ни для кого больше. Что-то, что даёт почувствовать себя живым.

— Я всегда чувствую себя живым, — возражает Отабек.

— Даже когда пишешь унылую курсовую?

— Особенно когда пишу унылую курсовую.

— Ты шутишь? В следующем году заканчиваешь, да? Давно бы закончил, если бы не ходил в армию и не брал академ. Лингвист-переводчик. — Жан-Жак фыркает. — Тебе так потрясающе не идёт.