In thrall to evil

Глава 11. Под крылом.

— А... — Гу заворожен взглядом, вдыхает глубоко, собираясь с силами. — Я...

У Кима сердце удар пропускает. Неужели..?

— Я... Т-точно могу..? — голос хрипит и дрожит, Тэхён чувствует страх мальчишки, это противное чувство будто тяжёлым газом заполняет комнату, давит со всех сторон, сковывает.

— Можешь.

Глубокий вдох.

— Задавайте вопросы. Здесь. И клянитесь, что будете защищать меня.

— Клянусь.

***

Они сидят на кровати вдвоём, лицом к лицу, по-турецки скрестив ноги. Тэхён снял комуфляжную джинсовую куртку и кинул на стул, оставаясь в серой футболке, заправленной в штаны с плотным кожаным ремнем, обувь аккуратно поставлена рядом с кроватью. Чонгук сидит напротив него, смотрит своими большущими глазами куда-то вниз, ожидая. Они выглядят так, словно друзья, собравшиеся обсуждать какой-то секрет.

— Я знаю, что ты попал в плен давно, на тебя было найдено досье. Никто не жил там так долго, как ты. Ты сразу попал к человеку, который поддерживал твои жизненные показатели в норме?

— Нет, не сразу. Меня поймали на улице, когда было уже поздно, я торопился домой к бабушке-

— К бабушке? Я читал, что у тебя нет родственников.

— Она не родная, она подобрала меня... Меня поймали очень неожиданно, я не смог сопротивляться. Не знаю, сколько меня держали в таких же условиях, как этих крыс, но уверен, что долго, хотя почти ничего не помню, — сначала лицо Гука пустое какое-то, глаза такие же, он в одну точку смотрит глазами-стекляшками. А потом его лицо искажается, так, словно ему больно, глаза начинают блестеть от подступающих слез. — Где-то через месяц, может чуть больше, меня забрал Господин. На перевоспитание...

— Зачем? — Генерал нахмурился, внимательно наблюдая за лицом мальчишки. Мотивы не понятны совершенно. Зачем его перевоспитывали, если могли убить? Зачем сломали? Да, жестоко, но то, какой Чонгук сейчас, намного хуже.

— Не знаю. Господину не нравилось, что я никого не слушаюсь, не знаю правил поведения в том месте, хотя пробыл там долго. В конечном итоге он забрал меня к себе...

— Ты сможешь рассказать, как проходило твоё перевоспитание?

Чонгу замолчал, поджимая губы. Потом встал с кровати, повернулся к старшему спиной и стянул с себя черную футболку, оголяя спину. Где-то были мелкие бледные шрамики, а где-то все ещё розовые довольно длинные полосы. А на пояснице, прямо над кромкой штанов... Иероглифы.