Подчини меня

9

Молчание посчитали за согласие, неподвижность - за покорность. Юнги замер гордым зверьком в ожидании нападения хищника. От того самого взгляда, горящего сущим адом, мозг отключался к чертям. Тихо, без звука, его сильные руки заскользили по предплечьям, спускаясь к запястьям, охватывая их грубоватыми длинными пальцами.

Метка пульсировала и отдавалась нервными окончаниями... Приятно. До дрожи...

"Блять, так... Вдыхать кислород, выдыхать... Чего? Бля, выдыхать Чонгука..." Сквозь тонкую ткань майки Мин чувствовал жар чужого тела, как своего собственного. Чужое ли оно, раз так безопасно обжигает?

Чон проводит кончиком носа по шее, вдоль верхних позвонков. Впитывает в себя Юнги, растворяется. Без слов понятно.

Сходит с ума. Смешивает чего не стоит, не разбавляя. Создаёт гремучую опасную смесь. От которой Мин забывается, теряется в мире Чонгука, где нет правил, принципов, его сопротивления... Есть только...

- Да, господин, - и склоняет голову в подчинении.

Коснулись лишь его рук и шеи, а он уже безвольная марионетка, но в таких желанных объятиях, что дарят невероятное предвкушение лучшей в мире награды.

Долгожданной.
Порочной.
Неправильной.
Все равно...

- Ты сводишь с ума, - на грани человеческого голоса и шёпота произносит Домнант и мажет губами по лопатке, раздирая пальцами ту самую тонкую ткань.

Слишком тонкую, чтобы выдержать его страсть. Его мечту, что сейчас так беспрекословно тонет в омуте слишком тёмных глаз.

- Пожалуйста, - Мин обманывает себя, что не сдался, но запах Гука в его венах и меняет его.

Чуть терпкий и с непонятно откуда взявшимися сладкими нотками персика. Кажется, теперь Юнги будет питаться только персиками. Он уверен. А сейчас... Разодранная майка в конец сползает с худых плеч на пол. Чонгук удовлетворенно вздыхает и медленно спускает пальцы на талию, пробегаясь пальцами по животу, бокам и ловя сдержанное "Ммм" где-то на уровне кромки джинс.

- Приподнимись, - строго, без лишнего, без шансов.

Без шансов не растаять от жёсткости голоса, который изменился. Уже не тот, не так и звенит переливами стали, кованной с криптонитом, не иначе.

Проклятые штаны летят к рубашке. Порванные. Чонгук словно все уничтожает на своём пути, рычит и разрывает. Как символично, стирает связи с прошлым, где много страданий... В одиночестве...