Подчини меня

15

- Будь собой...

Пройдя внутрь, Юнги произнёс эти слова. Что значат они для того, кто убивал себя под фанфары совести целую неделю? Насколько они сладки? Слаще ли мёда для ушей виноватого?

Чонгук почувствовал лёгкое покалывание на кончиках пальцев. Волнение шалило с его обладанием. Он не сможет забыть потрясающий вид покорного Юнги. Сам Мин Юнги на коленях! На коленях! Перед его дверью. Склонив голову. Похоже на самую смелую мечту или дичайшее воображение. Может Чонгук пьян, или Чимин подсыпал ему дурман-траву в чай утром?

Чон ощупал себя и даже ущипнул за бок. Нет, все реально и шокирующее. Шуга стоял посреди комнаты, уставившись на ковёр, не произнося звуков.

- Ты такой красивый, - сделав шаг ближе, Чонгук погладил его щеку. - Я так скучал... подними глаза.

Мин покачал головой на просьбу. Все тот чертенок внутри него активничает.

- Почему? - как можно мягче полушепотом потребовал ответа Дом.

- Ты раздет, - ещё тише пробормотал Юнги, закусив губы.

Чонгука от этих слов накрыло тёплой волной, туманя немного ясность мысли. Он медленно провёл рукой по торсу, а затем скрестил их на груди, позволяя рельефным мышцам бицепсов и трицепсов напрячься, подчёркивая их красоту.

- Малыш, посмотри, - его голос звал и пагубно увлекал в таинственный мир. - Я же твой. Моё тело твоё: касайся, смотри, изучай...

На последнем слове выдох сопровождался скрытым смыслом, что решимость Юнги все больше брала верх над сомнениями. Дав себе мысленно парочку пинков, он поднял глаза.

Воспринимать Чонгука как своего стало чуть легче. Даже нет, не так. Мин ощущал необъяснимое родство, которое обуславливалось тягой. И дело не в том, что накаченное тело его Доминанта выглядело Божественно, несравненно и из разряда дешёвых шуток - "валить и трахать". Хотя, кажется, такие шутки были придуманы как раз про Чонгука. Ни грамма лишнего, идеальные изгибы, точный профиль мечты скульптора. Да Винчи взял бы за образец, а Юнги просто стекал взглядом с мощной шеи по плечам, груди, прессу... Ноги. О Боги... От вынужденной диеты его бёдра были аппетитнее пончиков по утрам с качественным кенийским кофе.

Как только Мин перестал противиться собственным мыслям, они стали уносить его по волнам фантазии, что не догнать, не остановить.