We you with different

Человек, которого я люблю...

- Я переспал с Пашей! – заорал я, врываясь в кабинет Романа Васильевича без стука. Мужчина подпрыгнул на месте и недовольно на меня уставился.
- Леванов, ты можешь не врываться ко мне в кабинет таким обра... Что ты сделал? – до классрука только дошло, что я сказал.
- Я переспал с Пашей, - уже спокойно повторил я.
- Мне окно закрывать или в этот раз обойдешься без попыток выброситься из него?
Я тяжко вздохнул.
- Оставляйте так. Я как бы уже смирился.
- Как бы? – брови мужчины приподнялись. – Тебе нравится Ульянов?
- Хм... - я задумался. - Ну, я бы не отказался иметь его голову у себя в комнате на столе. Это значит, что он мне нравится?
- Это значит, что тебе надо обратиться к врачу, - в этот раз вздохнул мужчина, откидываясь в кресле и вороша волосы на голове. – Объясни-ка мне все популярно, с чего вдруг вы переспали, если он тебе не нравится?
- Ну... - я замялся. – Он меня поцеловал, - Роман Васильевич совсем неприлично вылупился на меня.
- Еще раз.
- Паша меня поцеловал.
- Нет, подожди! – классрук вытянул руку, показывая знак «стоп». Я послушно замолчал, а мужчина, наклонившись, начал выдвигать ящички стола. Из самого последнего он вытащил маленькую бутылочку. Отвинтив крышку, Роман Васильевич глотнул прозрачную жидкость, ужасно при этом поморщившись. До меня донесся резкий запах спирта.
- Роман Васильевич! – воскликнул я. – Вы же на работе!
- Угу, - кивнул мужчина, убирая бутылочку назад. – И в мои обязанности входит общение с учениками, но тебя я что-то без ста грамм понять не могу. Ульянов тебя поцеловал? Этот гомофоб тебя поцеловал?
- Я сам был в шоке! – честно признался я, приложив руку к груди.
- А ты?
Я засмущался, вспомнив свои действия.
- Я его тоже поцеловал.
- А ну ясно! Все тут понятно. Гомофоб целует гея, гей целует гомофоба, которого терпеть не может. Вполне обычная ситуация, - спокойно произнес Роман Васильевич, пожимая плечами, а затем как рявкнул, заставив меня вздрогнуть. - Леванов, ты хочешь, чтобы я в обморок упал и вам отменили уроки?!
- Нет, - покачал я головой.
- Тогда, какого черта, ты мне все это рассказываешь?!
- Просто хотел с кем-нибудь поделиться, - обижено вымолвил я.
- Боже, - тихо прошептал Роман Васильевич, наклоняясь вперед и упираясь лбом в открытые ладони. – От кого, от кого, но от с... кхм-кхм... тебя я такого не ожидал. Переспать с Ульяновым... Он тебе хоть ничего не сделал потом? – поднимая на меня глаза, с беспокойством поинтересовался Роман Васильевич.
- Нет. И это меня пугает. Может, он что-то задумал?
Мужчина посмотрел на меня таким взглядом, в котором я без труда смог разглядеть бегущую строчку: «Ульянов, что-то задумал? Не смеши меня, Леванов».
- Тогда почему он так странно себя ведет? – задал я вполне резонный вопрос. – Ни истеричных криков: «Это ты виноват!», ни битья головой об стену, ни вывешивания меня из окна с седьмого этажа. Вообще ничего!
- Я математик, а не психолог, - развел руками классрук. – Но могу предположить, что он боится.
- Чего? – изумился я.
- Того, что ты расскажешь обо всем.
- Будто мне кто-нибудь поверит!
- Может и не поверят, - не стал спорить Роман Васильевич, - но слухи все равно пойдут, обрастая при этом все новыми и новыми фактами, и вполне могут дойти до родителей Павла, а вот им уже попробуй доказать, что ты не гей и все это простая выдумка.
Я на секунду задумался, а потом расплылся в широкой улыбке.
- Леванов, что ты задумал?!
- Ничего, - покачал я головой, пятясь к двери.
- Не ври мне! Я тебя знаю! Выбрось это немедленно из головы.
- Роман Васильевич, я ничего такого не придумал! Ой, скоро звонок, мне надо на урок. Встретимся на алгебре!
- Леванов! – закричал классрук, вскакивая с места, но меня уже и след простыл.