Записки лжецов (История Сати Сайларовой)

Глава 45

Жизнь Лауры очень быстро, практически моментально вошла в старое русло. Едва стало ясно, что Дачиев собирается ее вернуть, девушка удалила из телефона все переписки с Азаматом. Она коротко объяснила ему, что между ними все кончено, а тут очень кстати и Сати решила вернуться к своему гулящему супругу, так что все опять складывалось идеально. Азамат пытался звонить пару раз, но Лаура заблокировала его номер в надежде, что он не станет искать с ней встреч лично. Если бы он наткнулся на настоящую Сати, она бы очень удивилась и, может, обо всем бы догадалась, а Лауре совершенно не хотелось, чтобы ее постыдный секрет выполз наружу.

Все делали вид, что и не было никакого развода. Что там, молодые побуянили и воссоединились. Свекры, души не чаявшие в снохе, делали все, чтобы она чувствовала себя комфортно и не помышляла об уходе, потому что Илез – как и прежде – относился к ней подчеркнуто отстраненно. Как и прежде, его обращение к ней ограничивалось «Принеси» да «Подай», и Лаура механически выполняла его просьбы, потому что иначе замужнюю жизнь представить не могла.

Однако строить из себя послушную жену было непросто. Из головы Лауры не выходил ее недолгий роман с Азаматом, который мог бы перерасти во что-то большее, если бы не вмешался Илез. Если раньше она умирала от тоски из-за холодности мужа и целыми днями ломала голову над тем, как вернуть его внимание, то теперь даже безразличие очень быстро сменилось неприязнью. У Лауры словно открылись глаза – обидные слова, пренебрежение, его повышенное внимание к Сати, которое она раньше считала лишь обычным дружеским интересом – все это еще больше ранило и причиняло боль ее и так пострадавшему сердцу.

Несколько дней подряд после их воссоединения Илез не приближался к Лауре, и она молила Всевышнего, чтобы так все и оставалось. Ей было противно от мысли, что, отдавая ей супружеский долг, он на самом деле все еще мечтает о Сати. Но Илез видимо не мог сдерживаться слишком долго. В одну из ночей он вновь перелез на половину кровати Лауры и молча приник губами к ее шее, по-хозяйски запуская руки в вырез ночной рубашки. Почти уснувшая Лаура вздрогнула всем телом от неожиданных прикосновений, вызывавших теперь лишь одно желание – залепить ему пощечину. Она не имела права отказывать мужу без веской причины и приготовилась, как и в прошлый раз, молча перенести акт «любви», больше напоминавший ей моральное и физическое надругательство.