Ложь, на которой строится жизнь.

Часть 6

— Первокурсники объявили тебя героем.

Гермиона поднимает голову от книг и слабо улыбается Малфою.

— Спроси у гриффиндорцев — вот уж где я национальный герой. Они все меня ненавидят.

— Не привыкать, верно? — фыркает он, усаживаясь на соседний стул. — Зато слизеринцы готовы носить тебя на руках.

— Война пошла на польз... — начинает было Гермиона, но поспешно замолкает.

— На пользу, — эхом отзывается Малфой.

Он ставит локти на стол и, помедлив, подтягивает к себе один из конспектов Гермионы.

— Это я у тебя одолжу, Грейнджер.

Гермиона фыркает, приподняв брови, и нарочито недовольно интересуется:

— С какой это стати?

Малфой, вдруг посерьезнев, сворачивает пергамент в трубку и тяжело роняет:

— Потому что меня на Защиту не пускают.

Гермиона морщится, закрывает глаза и, помедлив минуту, отвечает:

— Я отдам тебе и остальные.

***

— Больно?

Метка под пальцами как живая: кожа кажется воспаленной, словно старая рана начала заживать.

Малфой не отвечает, он, как всегда, прижимается спиной к стене и молчит, не глядя на нее.

Гермиона почти отстраняется, когда он перехватывает ее запястье, заставляя остановиться.

— Легче, — неохотно отвечает он, и Гермиона осторожно поглаживает его по плечу.

Дыхание смешивается, она слишком близко, почти вплотную, кто-нибудь обязательно о них догадается, когда-нибудь они оба поймут, что то, что происходит неправильно, когда-нибудь случится что-то плохое — из-за них. Но до этого еще есть время.

А пока, когда они вместе, — пока легче.

Гермиона закрывает глаза и прижимается к Малфою всем телом.