Отражённый блеск

Глава 119

Сириус, цепляясь за леера и ванты, перебрался к Добби. Ветер крепчал, и судно все сильнее било волнами.

— Гермиона и Драко, подойдите сюда!

Вся команда сползлась к фок-мачте. Сириус запалил небольшой магический светильник, чтобы видеть лица ребят и эльфа.

— Что-то случилось, мистер Блэк? – настороженно спросил Добби.

— Случилось, — кивнул тот. – Я только что разговаривал с Джонсом. У них там внизу дела нехороши.

— Не тяни, Сириус, рассказывай, — поторопила его Гермиона.

Блэк искоса глянул на нее.

— Гарольда и Реддла захватил Дамблдор. Их увели в неизвестном направлении. Остальные все у подземной реки. Говорят, что перебили охрану, которая на них напала. Взяли двух охранников в плен и сейчас пытаются выбраться наверх. Но в каком месте им удастся выйти — пока не знают. По словам этих пленных вся гвардия и весь флот императора находятся в полной боевой готовности и сторожат весь город, пристань и рейд. Нас просят как следует пошуметь и навести панику, тогда больше шансов, что им не придется прорываться через толпу этих фанатиков. Что скажете?

Малфой крепко держась одной рукой за леер, вскинул вторую с трубой гранатомета вверх.

— Пошуметь, так пошуметь.

— Корабли топить нельзя! – напомнил Сириус.

— Нельзя, так нельзя, — кивнул Драко, – но зачем они нам?

— Могут пригодиться. И это не моя просьба, а Гарольда.

— Значит, у командора есть свои соображения, — опять кивнул Драко. – Давайте начинать, что ли. А то уже светает.

— Это хорошо, — деловито осмотрел горизонт Сириус, — чтобы посеять ужас в душах этих дикарей, надо, чтобы они видели, откуда пришло возмездие. И Джонс так считает. Поэтому подождем еще полчаса и начнем. Ты готов, Добби?

Домовик только кивнул, хотя лицо его было страдальчески перекошено еще с того момента, как Блэк сообщил о пленении Гарольда.

— А ты, Гермиона?

Та лишь молча кивнула. Такая неразговорчивость насторожила Сириуса, и он внимательнее всмотрелся в девушку. Великий Мерлин! Да у нее слезы на глазах?

— Ты в порядке?

Грейнджер не ответила на вопрос, отвернулась, прошла к своему борту и ожесточенно загремела там каким-то железом. Чудны дела твои, господи. Неужели она плачет из-за Гарольда? Ему казалось, что сейчас они скорее недолюбливают друг друга. По крайней мере, никакой сердечности в их общении не наблюдалось. Но не может же она плакать из-за Тома Реддла? Это невозможно в принципе!