– дорогая Т/и, ты мне очень нравишься... дорогая Т/и, ты мне очень нравишься... - как мантру повторял Чонгук, стоя прямо у дверей школы и щупая лямку своего рюкзака.
День выдался сложный. Две истории подряд, да и в столовой что-то не позаботились о здоровье учеников. И тест, и опрос, и зачёт, а в голове Чонгука только и витают мысли о тебе. О словах. Сколько вариантов он не перебрал у себя в голове. И сбежать с последнего урока, и попросить друга рассказать тебе, и подкинуть это дурацкое письмо. Но старшая школа кончается быстро. Ещё месяц - и такой возможности не будет. Вы разойдётесь, как в море корабли, позабывши друг друга, занятые своей новой взрослой жизнью. А этого Чон не хотел допустить. Он хотел ворваться в эту новую жизнь с тобой.
– а если она откажет? - Чон поворачивает взлохмаченную голову на друга, что кривится от новой затяжки, и стряхивает едкий пепел с пальцев.
– да хватить мандражировать, - тот делает последний затяг и отбрасывает бычок в сторону, придавив сверху толстой подошвой своих адидасов. - она же не олимпиада по физике - шанс ещё есть.
Чонгук вздыхает, посматривая на свои часы. Уже скоро он будет стоять перед тобой, мямлить что-то непонятное и глупо краснеть, опустив голову. Отчасти потому то и ненавидел он всю романтику. Любовь - это сплошная неловкая ситуация.
– вон любовь твоя. - друг хлопает замершего Чона по плечу внезапно, вырывая его из сознания и указывает на предмет столь сильного его обожания, - Иди пытай.
Чонгук торопится по началу, вдыхает глубоко и шагает к тебе, боясь упустить в толпе одноклассников. Жует губы и огнём наполняется его грудь, все пылает, словно над костром склонился. На него почти слёзы накатывают. Хочется спрятаться, куда-нибудь сбежать, лишь бы не позориться перед тобой. Столько эмоций.
Протиснуться сквозь всю толпу было непросто, но Чон даже и не задумался над этим, как оказался перед тобой. Как шагнул к тебе так непривычно близко и как застыл, глядя куда-то за твою спину, лишь бы только не в глаза.
– Т/и. – Чонгук?
Между вами эта неловкость. Ты можешь подозревать, что сейчас будет. И оттого щеки румянцем кроются и у тебя. Чон так мил, так красив и так галантен. Вздыхает громко и глубоко, почти не моргая. Его родинка под губой показывается на апрельском солнышке, а глазки, именно пуговки, так мечутся. Он стал перед тобой так потеряно и тупо, словно прикован к земле. А его кудри колышутся от лютого дуновения ветерка. Тебе смотреть на него хочется подольше, разглядеть и вглядеться. Докопаться до его последующих слов сквозь эту фарфоровую кожу, не терять ни одной частицы его прелестного лица.
– я хотел, - «дорогая Т/и..» - поговорить, - «ты мне очень нравишься..» - с тобой... – конечно. Что такое?
Чон говорит, будто затрачивая на слова последнее дыхание своё. Сжимает лямку рюкзака и вытягивает плечи, отводя взгляд совсем куда-то вбок. Ты глядишь на него так очаровательно, ему от этих чувств пылающих смотреть на тебя больно.
– ты мне очень нравишься.
Забывает первые слова и только сейчас понимает это, а через пару дней поймёт, что первые слова и звучали совсем глупо. Но это не имеет значения больше, ведь теперь ты только Его.
К сожалению, это изображение не соответствует нашим правилам. Чтобы продолжить публикацию, пожалуйста, удалите изображение или загрузите другое.
К сожалению, это изображение не соответствует нашим правилам. Чтобы продолжить публикацию, пожалуйста, удалите изображение или загрузите другое.
