Velvet Erotica

Начало пути

Примечания:
Музыкальное сопровождение к части Bullet For My Valentine - Intro

      — Гермиона, пожалуйста, скажи, что это шутка! — Гарри, обхватив голову двумя руками, сидел в кресле. Полный недоумения и отчаяния голос дрожал. Зелёные глаза за стеклами старых очков тускло блестели. — Твои родители мертвы?

      — Я не в силах повторять это, Гарри.

      Гермионе очень хотелось жалобно застонать, зарыдать, рассыпаться тошнотворным бредом диких усталых воплей. Зайтись криком, сбить костяшки нежных пальцев в кровь, а потом повеситься к чертям собачьим. Она нуждалась в спасении, крепком дружественном плече и обещаниях, что всё наладится, если верить.
Вера. Можно было бы повторить это слово на добром десятке современных языков и семи или восьми древних. Только какой в этом смысл?

      Какой в этом всём смысл?

      Слишком часто она задавалась этим вопросом в последние сутки. Будто вопрос клеймом отпечатался в сознании. Нагло впитывался в ткань пораженного мозга, отравляя всё на своём пути, коверкая всю правильную информацию, которую Грейнджер впитывала в себя как губка с самого рождения.

      — Если в этом замешан Дамблдор, значит всё, что ты сказала — правда, — Рон внимательно смотрел на подругу, явно боясь ляпнуть лишнего.

       Рон Уизли, рыжеволосый гриффиндорец, чьё присутствие в Золотом Трио было будто предубеждено судьбой. Весельчак, который даже во сне любил поболтать. За несколько лет Гарри и Гермиона всё же научили его такту; вовремя «затыкать рот», даже если он прав, потому что некоторым, например Малфою и его компании, не стоит что-то повторять. Куда лучше молча уйти от конфликта. Сейчас он, ошарашенный рассказом подруги, старался здраво мыслить и подбирать только правильные и подходящие слова. Получалось не очень.

      — Завтра я отправляюсь к нему, — Гермиона выдохнула, эмоции покинули её, безвольной куклой она сидела в бархатном красно-золотом кресле. Мысли её были там, где пребывал ОН. Хладнокровный, равнодушный, а глаза — кровавые бусины. Стоял там с орудием убийства её родных в тонкой кисти ледяной руки, походившей на уродливого белого паука.

      — Как?

      — Что? Не-е-т!

      — Нельзя так скоро, Гермиона!