Странно

Непременно

Маленький балкончик с массивными перилами выходил на ночной сад, который был освещен множеством фонарей, но все они не могли сравнится с полной луной, которая светила ярче обычного. Музыканты начали играть что-то медленное, и что удивительно, все было прекрасно слышно, слово они стоят в двух шагах от нас, а не на расстоянии нескольких метров.
– ну и что мы тут делаем? – Америка встал на против меня, поправил волосы и сделав серьёзное лицо, пытался сдержать улыбку.
– российская федерация – он поклонился мне – не окажите ли вы честь станцевать со мной? – он протянул руку, а я потерялся. С чего это он вдруг?
– я – кажется горло отказывается давать голосу какой-либо шанс, но я мысленно пытаюсь успокоить себя – я буду только рад принять такое приложение, ваше величество – он поднимет взгляд и не теряя и секунды берет мою руку и тянет в форму носика лодки, а вторую кладет на мою талию и мне ничего не остаётся, только как положить руку на его плечо.
– знаете – начал Мурика медленно шагая вперёд-назад – ваша белоснежкая как снег кожа создана для алых роз, белый и красный всегда сочетались с друг другом –
– но почему же только красный? Белый может сочетается со всеми возможными цветами – я уверен что наши лица находятся на расстоянии стандартной ленейки, а это слишком мало.
– красный - вызывающий цвет, требующий движения и страсти во всех его разновидностях, а белый - спокойный цвет,  умиротворённый и медленный, и только белый может усмирить красного – все звуки отходят на второй план, в ушах остаётся только мелодичный голос Мурики. – а вы можете ассоциировать себя с красным? – горячее дыхание опаляет кожу лица и кажется в месте с головой сходят с ума и клетки кожи.
– непременно – Америка накрывает собственными губами мои и словно в замедленной съёмки я начинаю поддаваться ему. Руки рефлекторно тянутся к затылку, к блондинистым волосам, в которых пальцы тонут слово в лаве. На мои действия Америка ответил тут же: он прижал меня ближе к себе, и я уверен, из за этого между нами начинают стрелять искры тока. Воздух медленно начинает заканчиваться, но отстраняться от сухих губ совершенно не хочется. Хочется поднять белый флаг воздуху и прокричать "ты победил, а теперь прошу, дай мне чуть больше времени насладиться этим!".
– Россия? – сначала я не осознаю чей это голос. Но поняв, что это не может быть Америка, я остановился. Думаю одну секунду. Две. Три. Осознаю. Твою мать.
Я отпрыгиваю от США, и в ту же секунду он делает тоже самое.
Я поворачиваю голову, и прямо перед входом на балкон стоит отец. Он все видел.
– я могу всё объяснить – ощущение того, что его губы все ещё на моих не дают мыслить логично.
– за мной – лицо отца ничего не выражало, слово железный занавес накрыл его полностью.
Не дожидаясь пока я что-нибудь отвечу! отец развернулся и пошёл вглубь зала.
Перед тем как пойти за ним я поворачиваюсь к Америке, и его выражение лица бьёт меня прямо в лицо. Он понимает что все плохо.
– извини – тихо прошептал я и побежал за отцом. Даже не смотря на него, я чувствовал как он провожал на меня потерянным взглядом.
   
     
Мы медленно шли по коридору, и если шаги отца были четкими и величественными, то мои были максимально тихими.
Я боялся того, что он может сказать, сделать или подумать обо мне. Так же как я для него, он мне важен, его мнение стоит выше моего и его слово для меня закон.
Мы подходим к моей комнате и он открывает дверь, но лицо его так и не изменилось, каменное, слово затишье перед бурей.
Мы оба входим в комнату и когда отец закрывает дверь он поворачивается ко мне. Весь его вид говорил о том, что он скоро взорвётся как атомная бомба: челюсть напряжена, сердитый взгляд, руки сжаты в кулаки.
– собирай вещи – чётко сказал он, указывая подбородком куда-то мне за спину.
– но месяц ещё не –
– мы уезжаем сейчас же – перебил он меня – если бы я узнал это раньше, я бы и уехал в ту же секунду – он втянул воздух и начал массировать переносицу. Мне ничего не оставалось как начать собирать вещи – ты же понимаешь что это... Странно, люди не поймут, если вдруг окажется что сын президента - из этих – последние слова он сказал с отвращением, презрением – по этому тебе стоит забыть все эти недели, слово их и не было – он сказал это так легко, слово для него это ничего и не значило, слово это можно было стереть из памяти ластиком.
Я уже собрал все вещи, комната стала такая же пустая как и в первый раз, но больше всего убивало то, что я больше не увижу эту комнату, не почувствую Америку за стеной, не увижу его на против меня за столом.
– хорошо – это единственное что я смог выдавить из себя.
    
    
Самолёт рассекал облака, пока я и отец сидели в разных рядах. Возможно он не хотел меня видеть, а возможно мне нужно было побыть одному.
Я только сейчас осознал всю суть слов отца. "Ты же понимаешь что это странно, люди не поймут, если вдруг окажется что сын президента - из этих". Это странно.
Странно что два парня любят друг друга, целуются, дарят друг другу букеты цветов, трогают тела друг друга. Странно что я не думал об этом раньше. Странно что не осознавал, во что втянулся. Странно что поддался ему. Странно что облизываю губы, что бы хоть немного почувствовать вкус его губ. Странно что хочу вернутся в эти секунды и проживать их вновь и вновь.
Я не должен делать все это.
И больше не буду.
   
   
_________________________________________
Капец пипец вот это сюжет завернул :0 я кстати не знаю зачем так рано, но уже придумал замес следующего фф лмао. Кажется я слишком спешу.
Сейчас у меня 11 утра, а я ем дошик и слушаю музыку на колонке. Идеальное для меня утро.
Всем хорошего чая #-#