Наследие. Чары Солидуса

9

Они путешествовали тайком, каждый под своими чарами хамелеона. Грюм настоял, чтобы Гарри также воспользовался своим плащом-невидимкой, на тот случай, если Волдеморт завладеет чьим-то сознанием и сможет заметить его чужими глазами. Гарри смертельно устал: тренировка, встреча с Темным Лордом — всё это, казалось, происходило одновременно. Даже несмотря на то, что Гермиона и Чоу занимали большую часть его мыслей, накопленное внимание обеих девушек было морально изнурительно. Он знал, что Рон неравнодушен к Гермионе, а Чоу — к Седрику, хоть она и говорила, что Гарри ей очень нравится. Что же ему теперь делать? Эти вопросы крутились у него в голове снова и снова, и не успел он опомниться, как они уже спускались по заброшенному переулку в нескольких улицах от дома Блэка.
— Уизли, Бруствер, вы на позицию и охраняете территорию. Ремус, Макгонагалл, вы направляетесь на крыши соседних зданий. Снейп, ты внутрь, проверяешь, всё ли чисто. Я останусь с Поттером, пока не станет безопасно, — приказал Грюм, находясь в своей стихии.
Члены Ордена аппарировали на свои места, не считая Снейпа, который шел по улице, смотря по сторонам и ничего не упуская. Территория вокруг дома Сириуса была непроницаема для заклинаний и хорошо закрыта защитными и маскирующими чарами. Если Хранитель тайны не проболтается, секрет просто так не узнают. Гарри и Грюм стояли в переулке, держа палочки наготове. Пронырливый вредноскоп Грюма медленно вращался — признак того, что чувствуются только общие помехи. Грюм скомандовал «вперед» всем членам Ордена по очереди и затем повернулся к Гарри.
— Что бы ни случилось, ты колдуешь «Portus» и забираешь часы в безопасное место, понял? Я уже настроил портключ; его просто нужно активировать. И хорошо бы за пятнадцать минут — это задержка, которую я наложил. Держи ухо востро — нам нужно преодолеть около тридцати футов. Пойдем, — они неуклонно приближались к месту между одиннадцатым и тринадцатым домами по и Гриммаулд-Плейс. Грюм вытащил связку ключей и взял один из них. Гарри зачарованно наблюдал, как в трещине стены появилась крошечная замочная скважина, пока дома раздвигались, показывая дверь. Открыв её, они впустили Ремуса, Снейпа и остальных внутрь.
На краткий, но гнетущий миг перед Гарри предстали обрывки: воспоминания, явно принадлежавшие его крёстному за то недолгое время, что он там жил. Гарри крепко зажмурил глаза, отчего воспоминания исчезли, оставив после себя тоскливое чувство одиночества и скорби, мучащее его, будто бы сам Сириус сейчас бродил по этому поместью. Гарри машинально вошёл в комнату, которую делили они с Роном, присев на край стула. Все события последних трёх недель нахлынули одной волной: экзамены СОВ, его видение Сириуса в Отделе тайн, их борьба с Волдемортом, смерть Сириуса, соревнования по квиддичу, Чоу, Рон, Гермиона, слушание — всё это, наконец, захватило его полностью. Он сидел там в одиночестве и плакал. Гарри затошнило от самого себя, отчего он закричал в пустоту, прижимая ладони к глазам, чтобы сдержать слёзы. Дверь захлопнулась сама собой, а прикроватная лампа упала от его вспышки магии.
«Тебе почти шестнадцать. Не давай этому всему уничтожить тебя — ты, маленькая плакса».
Вытерев слёзы с глаз, он начал распаковывать вещи. Он не даст себе времени на раздумья; это всё только ухудшит. Гарри был занят, отчего спустился вниз только во второй половине дня, дабы взять что-нибудь попить.
* * *
Через несколько часов Рон, Фред, Джордж и Джинни уже стояли перед домом Сириуса. Они уже знали, что случилось с Гарри этим утром — и также знали, что сейчас он может быть опасен; в конце концов, из-за их друга Грюм потерял сознание, даже не успев и глазом моргнуть. Учась с Гарри в одно время на Гриффиндоре в течение всех пяти лет, они знали, что он обладал взрывным характером. Но факт того, что он в буквальном смысле взорвался у них перед носом, совершенно всё менял. Они с беспокойством переглянулись.
— Хорошо, мы говорили об этом дома. Никто не должен злить Гарри. Никогда, — объявил Фред. — Всё так просто, верно? — они переглянулись, выражая невозможность сказанного, но послушно одновременно кивнули.
— Погоди-ка, спор о том, из-за кого он взорвется, всё ещё идёт? — с надеждой спросил Джордж, приподняв правую бровь.
— Держу пари, что Снейп, — вставил Рон. — Ставлю четыре галлеона. — братья Уизли тесно прижались друг к другу, считая мелочь из карманов. Джинни с усилием смогла протиснуться в столь тесный круг.
— Ха! Слишком очевидно. Ставлю на Чоу, — тихо сказал Джордж.
— Я ставлю на Гермиону, она определенно знает, как за ниточки дёргать, — вставил Фред. — Мы бы проголосовали за тебя, Рон, но сложившаяся, э-э… ситуация кажется интересной. — Близнецы улыбнулись друг другу, отчего Рон почувствовал себя не в своей тарелке, словно у его братьев была какая-то неизвестная ему одному информация.
— Знаете, я действительно не думаю, что правильно себя так вести, мы же о Гарри говорим. И мы ему нужны, — сказала Джинни. — Представьте себе, как бы вы себя чувствовали, если бы ваши лучшие друзья прямо за вашей дверью ставили ставки на то, сотворите вы какую-то глупость или нет.
— Да ну, Гарри наш друг, он не примет это всё на свой счет… — начал было рассуждать Фред.
— …И даже если он примет, мы увидим ту крутую новую штуку «Солидуса», о которой упоминал Чарли, — ухмыльнулся Джордж.
— Ну, пеняйте на себя. И потом не говорите, что я вас не предупреждала, — раздражённо бросила Джинни, фыркая.
— Пошлите уже, нас ждут, — сказал Рон. Он подошел и постучал по воздуху перед собой. В маленьком глазке показался магический глаз Грюма, завертевшийся во все стороны, оглядывая каждого по очереди.
— Пароль! — послышался его приглушенный голос.
— И что это? Стиль Хогвартса? Впусти нас, старый псих, — ухмыльнулся Фред.
— А, это вы, парни! Входите-входите, вы принесли мне горящих канареек, которых я просил? — ухмыльнулся Грюм. Ему нравились близнецы, хотя казалось, что они были совершенно из разных миров.
— Здравствуйте, профессор Грюм, — улыбнулась Джинни. — Как поживаете?
— Могло бы быть и лучше, девочка, могло бы быть и лучше, но защитный механизм у Поттера работает прекрасно, хоть и неуправляемо. Я всё ещё чувствую себя как перегоревший предохранитель, — он ухмыльнулся. — Это был настоящий кайф. Советую вас всем когда-нибудь тоже попробовать.
Они взглянули в ответ взглядом «может быть, в следующий раз», и отправились на поиски своего встревоженного друга.
— Он все еще наверху, в своей комнате, почти не вставал. Будьте осторожны, вы же не хотели бы будить спящего дракона? Так же относитесь и к Поттеру, — мрачно предупредил он. А после напряженного молчания громко загоготал:
— МУАХАХАХА!
— Он определенно не в своем уме… — пробормотал Рон, крутя пальцем у виска. Они оставили Грюма в приступе смеха и поднялись по лестнице. С немым согласием все они остановились примерно в шести футах от двери. — Джинни, я думаю, ты должна войти первой, он вряд ли сделает тебе, в отличие от нас, больно по ошибке.
— Трусы, — сказала она им. Все они улыбались, прекрасно зная, как заставить сестру сделать то, что все делать не хотят.
— Дело не в том, что мы боимся Гарри, просто это хорошая тактика — заранее послать посредника, — ухмыльнулся Рон.
Она тихонько постучала в дверь:
— Гарри?
Прошло несколько секунд, но ответа Джинни не услышала. Она тихо приоткрыла дверь.
— Гарри? — повторила она с чуть большим беспокойством.
— Я здесь, Джинни.
Она всмотрелась в темноту: из-за контраста между ярким дневным светом снаружи и темным мраком внутри она с трудом различила Гарри. Он сидел у изголовья кровати, небрежно положив локти на колени и прислонившись спиной к стене. Гарри был без майки, очки аккуратно лежали на комоде.
— Привет, — осторожно сказала она, подходя к прикроватному столику и включая старую масляную лампу. Мерцающий свет тут же отбросил тени на лицо, а длинные волосы придали ему еще более угрожающий вид.
— Давай, присядь. Что-то случилось? — спросил он.
— Эм. Ничего, — ответила Джинни. Она села в конце кровати, не глядя прямо на него. — Ты в порядке?
— Конечно, — почти небрежно ответил Гарри, из-за чего Джинни нахмурилась: всё это звучало как отрепетированная фраза. — А где Рон и близнецы?
— Прямо за дверью, — она кивнула в ту сторону.
— Заходите все! — сказал Гарри, вскакивая с кровати и широко распахивая дверь. — Зачем вы прячетесь снаружи?
Джинни осмотрела Гарри сквозь тусклый мерцающий свет; она смогла разглядеть несколько слабых шрамов на его руках и спине и один длинный, идущий от бицепса до плеча. Она вспомнила, что последний раз, когда она видела его без верха, был после игры против «Пушек» и принятого после душа. Она, не замечая того, покраснела.
— Гарри! РАД ВИДЕТЬ ТЕБЯ, ДРУЖИЩЕ! Слышал, что у тебя здорово проходит лето? Ну, не сегодня, я имею в виду, матч по квиддичу прошёл блестяще и всё такое! — Джордж похлопал его по плечу.
— Видел, что ты под седьмым номером, начальный номер ловца. Надеюсь, ты не забиваешь себе этим голову, как Беки, — ухмыльнулся Фред и пожал ему руку.
— Ха! Я, такой симпатичный паренёк? Никогда!
— Ты бы смог одурачить меня, если бы не носился повсюду с голым торсом перед нашей младшей сестрой, — поддразнил его Джордж. Джинни метнула на того резкий взгляд с невысказанной угрозой.
— Я же не бегаю так по всему дому, здесь было жарко, и я снял мантию и не потрудился надеть рубашку, Я надену, если тебя это беспокоит, Джинни, — он посмотрел на неё.
— Хорошая попытка, но это не т… — начал было Фред.
— Фред! Нет, меня это нисколько не беспокоит, — отрезала Джинни, густо покраснев.
— Я думаю, тебе следует одеться, пока она не взорвалась, — прошептал Рон настолько громко, что его отчётливо услышали все присутствующие.
— РОН!
Братья Уизли рассмеялись, Гарри же просто улыбнулся. Он открыл шкаф и достал чистую футболку. Рон мельком увидел голубую мантию, которую Дамблдор подарил ему этим летом.
— Черт возьми, Гарри. Она классно выглядит.
«И дорого», — подумал он было про себя.
— О да, Дамблдор дал мне её. Крутая, правда? — Гарри отдал её Рону, который тут же ощутил под пальцами изысканный материал, переливающийся при тусклом свете свечей. Он слегка нахмурился и вернул мантию Гарри.
— В чём дело?
— Ничего, — лицо Рона помрачнело. Гарри понял, что Рон ранит тот факт, что он не может позволить себе хорошие вещи. Больше ничего не сказав, Гарри убрал мантию обратно.
— ЭЙ! ЭТО НОВЫЙ КОМПЛЕКТ АНГЛИИ? Дай-ка посмотреть! — Фред достал из шкафа красный международный комплект одежды Гарри и поднял так, чтобы была видна и спина. — Эй, мальчик! Это же «Поттер» из Англии! Гарри, поздравляю, приятель! Знаешь, ты определенно попадешь на Еврокубок, если сохранишь ту же форму, как два дня назад.
Только когда он это сказал, Гарри понял, что прошло всего два дня с тех пор, как он сыграл свой первый международный матч за Англию. Всё, что произошло на прошлой неделе, казалось, тянулось несколько месяцев. Всё, казалось, происходило с ним одновременно, и он тихо удивлялся, как ему удается держать себя в руках. Теперь он боялся, как бы Рон не узнал, что он нравится Гермионе. Гарри инстинктивно понял, что у Рона не хватит духу рассказать Гермионе о своих прежних чувствах. Он с беспокойством посмотрел на Рона и, наконец надел рубашку. Они простояли так с полсекунды в неловком молчании, пока каждый пытался прочесть мысли Гарри. Джинни нарушила тишину первой:
— Пойдем вниз, Гарри, мы хотим есть и не оставим тебя здесь одного, — сказала Джинни, беря его за руку и уводя за собой в холл. — Гарри, тебе не кажется, что твои волосы немного длинноваты? — спросила она, улыбаясь и давая одной улыбкой понять, что она убьет его, если он когда-нибудь отрежет их.
— Не знаю, никогда об этом особо и не задумывался, — рассеянно ответил он. Они уже спускались по лестнице, стоявшей перед входной дверью, когда Джинни протянула руку, шутливо играя с прядью его волос. И он уже собирался сказать ей что-то, когда Грюм открыл дверь и впустил Дамблдора, Чоу и Гермиону. Они все одновременно посмотрели на него, и обе девочки заметили улыбающуюся Джинни, играющую с его черными, как смоль, волосами одной рукой и держа его за руку второй. Гарри глянул вниз, поймав оба прищуренных взгляда, и шагнул было в сторону, чтобы Джинни не смогла дотянуться до волос, но она все еще держала его за руку. Гарри слегка пошевелил рукой, отпуская её, но было уже поздно.
«Сохраняй спокойствие, ты же ничего плохого не сделал…»
— Гермиона, профессор Дамблдор! — приветствовала их Джинни, спускаясь по лестнице, замечая красивую темноволосую девушку. — Чоу, какой сюрприз. Что ты здесь делаешь? — сладким голосом спросила она. Три ведьмы уставились друг на друга. И Аластор Грюм, и профессор Дамблдор — оба, почувствовав напряжение, поспешно извинились, заперев дверь. Когда Грюм удачно уходил, он остановился на ступеньке перед Гарри:
— Прекрасная ситуация у тебя здесь сложилась, надеюсь, ты выживешь, — прошептал он, а затем тихо усмехнулся про себя, следуя за Дамблдором в кабинет.
«Что же теперь делать?»
Гарри запаниковал. Спустившись, он обошёл Джинни и молча встал перед Чоу и Гермионой, сунув руки в карманы. Гермиона подметила, что тот был одет в одну из купленных ею рубашек, плотно облегающих плечи. И ей было неприятно понимать, что и Джинни, и Чанг, вероятно, заметили то же. Её лицо помрачнело. Гарри почувствовал, как нарастает напряжение. По её лицу он мог точно сказать, что Гермиона была раздражена путешествием с Чоу, Чоу раздражала Гермиона — за то, что та была близкой подругой Гарри, Джинни была раздражена тем, что видела Чоу здесь, и обе девочки были сердиты на Гарри за то, что он держал Джинни за руку и позволил ей играть с его волосами. Как будто в ловушке — нет спасения.
— Привет, — приветствовал он их с улыбкой, не зная, что ещё сказать.
— Привет, — жёстко ответила Гермиона.
— Привет, — холодно отозвалась Чоу.
— Удачная поездка? — спросил он в попытках снять напряжение.
— Да, — хором ответили они, давая понять, что никакой «удачной поездки» у них и не было. Они не летели и не использовали портключ; взяв такси, Дамблдор весело беседовал с водителем впереди, оставив Чоу и Гермиону тихо размышлять сзади. Поначалу они сердечно общались, но вскоре поняли, что между ними и Гарри есть что-то ещё, не совсем понимая, кто кем является в глазах Гарри и насколько всё серьёзно. Пока девушки делали вид, что ничего не замечают, их разговор становился всё более натянутым, и в конце концов они замолчали на все оставшиеся два с половиной часа пути, не испытывая особой любви друг к другу.
— Эй, что тут за собрание совета происходит? Можно присоединиться? — весело сказал Джордж, торопливо спускаясь по лестнице и обнимая Чоу и Гермиону, встав между ними, как какой-нибудь дамский угодник. Гермиона и Чоу улыбнулись, Фред и Джордж заметно выросли с тех собраний Армии Дамблдора, которые проводил Гарри в прошлом году.
«Фух, напряжение как рукой сняло. Я твой должник, Джордж».
Фред и Рон присоединились к ним у подножия лестницы, Рон поздоровался с Гермионой и настороженно посмотрел на Чоу.
— Что ты здесь делаешь? — прямо спросил Рон.
— Если бы мне давали сикль за каждый ваш этот вопрос, я давно была бы богата. К твоему сведению, Рон, я не напрашивалась сюда. Профессор решил, что мне будет безопаснее остаться здесь после того, что случилось сегодня утром, так что… если это проблема для тебя — поговори с ним, — возразила Чоу. 
Они с Роном никогда не ладили, и, похоже, это уже нельзя было изменить. Она повернулась к Фреду, Джорджу и Гарри. 
— Не могли бы вы, ребята, помочь мне с моими вещами? — ласково спросила она.
— Конечно, — ответил Гарри, поднимая два чемоданчика, пока Фред и Джордж взяли сундук. Рон хотел взять спортивную сумку, но Чоу плавно подняла её, говоря:
— Я справлюсь, спасибо, — и последовала за парнями наверх.
— Вот, Рон, ты можешь помочь мне, — Гермиона протянула ему свой единственный чемодан, заколдованно левитирующий в футе над землёй, и впилась взглядом в затылок Чоу. 
— Она могла бы легко зачаровать свой сундук, но она же просто живёт за счёт внимания, не так ли? — пробормотала она себе под нос.
— Эй! Не все же у неё на побегушках! Я ведь помогаю тебе, не так ли? — запротестовал Рон.
— Только потому, что она отказалась от твоей попытки помочь ей с сумкой, — холодно ответила Гермиона.
— Да не в этом дело! — возразил Рон, мысленно ругая себя за то, что снова сел в лужу. Он просто не мог сказать что-то остроумное и блестящее всякий раз, когда говорил с Гермионой, и после всегда чувствовал себя глупо. Он молча бранил себя, следуя за ней наверх, пока Джинни шла позади, весело качая головой. На лестничной площадке Фред вдруг уронил свой край сундука.
КЛАЦ!
— Джордж, что мы делаем? Мы могли бы просто заколдовать сундук вместо того, чтобы таскать его повсюду, — сказал как ни в чем не бывало Фред.
— О да. Позвольте мне, — он достал свою палочку. — Locomotor сундук! — тот медленно поднялся и завис над ковром, двигаясь, как автомобиль. — Хочешь посмотреть крутое заклинание? Гляди-ка сюда, Гарри… — сказал он, сверкнув глазами. Он повернул свою палочку, как будто это был ключ зажигания. — Nitrous maximus! — задняя часть сундука закрутилась на месте, а затем он с поразительной скоростью полетел по коридору. Гарри изумленно уставился на него, когда он пронесся, мощно скользнув за угол, и в конце концов проломил дверь, издав ужасный грохот.
— Ой, — сказал Фред, — я забыл о тормозном заклинании, — сказал он с фальшивым извинением, улыбаясь так, что Гарри понял, что Фред ничего и не забывал.
— Пойдем посмотрим, где он рухнул, пока твоя мама не увидела и не придушила нас, — сказал Гарри. Чоу уже была на верхней ступеньке лестницы, подозревая, что авария как-то связана с её вещами. Она сердито посмотрела на Фреда и Джорджа, но те лишь пожали плечами.
— Не волнуйся, Чоу, мы всё быстро починим, — они ухмыльнулись и последовали за Гарри, который переступал через развалины двери своей спальни, одежду и куски сундука. Он увидел соблазнительное нижнее белье, попавшее на его кровать, представляя, будто оно попало туда из-за совершенно других обстоятельств. Он обвиняюще посмотрел на Джорджа.
— Отлично, теперь у меня нет двери, — проворчал он, переступая через кровавую бойню, которая ранее была чистым полом его спальни. В этот момент вошла Чоу.
— О нет! — воскликнула она, явно смущенная тем, что её вещи разбросаны по всей комнате. — Мои вещи! Вы двое заплатите за…
— Ах вы, что за пессимизм; Джордж, позволите?.. — сказал Фред своим лучшим светским тоном.
— Ну конечно же, месье Фред, — в том же стиле Джордж галантно взмахнул он палочкой. — Reparo! — куски двери снова встали на свои места, немного странно вставая по местам то тут, то там, но в целом работа была пристойна.
— Превосходно! И-и-и сейчас… — Фред взмахнул палочкой по комнате. — Scourgify y packimup! — одежда поднялась с пола и полетела в пустые ящики, которыми воспользовался бы Рон, если бы его вещи были здесь. Чоу была поражена.
— Я должна научиться этому на будущее, — улыбнулась она близнецам. Но её улыбка исчезла, и она прищурилась, глядя на них. — Подождите минутку, — прошипела она. — Чья это комната?
— Ах да, кстати, об этом… — Фред замолчал, стараясь выглядеть озадаченным. — Я не могу вспомнить точно… вылетело из головы, — почесал тот макушку. Гарри понял, к чему они клонят.
— Это моя комната, Чоу, — объяснил Гарри. — Я помогу тебе упаковать обратно вещи… — он попытался открыть ящики комода.
Чоу посмотрела на него с минуту, подумала секунду, открыла рот, заколебалась, потом снова передумала и подошла к нему.
— Подожди… — Гарри замер. — Я… э-э… не возражаю остаться здесь, Если ты не против, — тихо сказала она. Фред и Джордж внимательно наблюдали за этим диалогом, покачивая головами. Гарри действительно не видел в этом ничего особенно плохого — и сказал первое, что пришло в голову.
— Пожалуй, да, — только сказав, он понял, что только что сделал.
«И снова Гарри делает, не думая — аргх! Чоу… я… один… в комнате… на лето… только мы. Что из этого выйдет? Набраться храбрости и согласиться на это предложение? Да! Перестраховаться и забрать его обратно? Это правильное решение — так что же тогда — испугаться, как цыпленок? Нет! Встать, как подобает мужчине? Да! А как же Гермиона? Как бы она отреагировала? Ну, э-м, блин. Гермиона. То есть — нет… так ведь?»
Он был совершенно сбит с толку. Он не хотел, чтобы это звучало так, словно он передумал, поэтому он быстро дал шанс передумать Чоу, если та чувствовала себя странно.
— Ты не против? — переспросил сам Гарри. Ах. Это звучит глупо, подумал он. Неужели она передумает? Когда он увидел, как Чоу оценивает всё вокруг, словно планируя добавить что-то женской рукой, он понял, что загнал себя в ловушку.
— Конечно, это лучше, чем распаковывать и укладывать вещи, — улыбнулась она ему. — Ну, я так думаю. Но я действительно голодна — целый день ничего не ела, а уже почти пять. Давайте спустимся на кухню, — она снова вышла в холл и направилась к лестнице. Фред и Джордж посмотрели на Гарри, чрезвычайно довольные собой.
— Хорошо, Гарри? — спросил Джордж, похлопывая его по спине.
— Ты у нас в долгу, приятель, — напомнил ему Фред. Близнецы дружно отбили друг другу кулаки.
— Задание выполнено! — объявили они, а затем оставили Гарри ошарашенно стоять в спальне, которую он теперь делил с Чоу. Он в отчаянии стукнул себя кулаками по голове.
— Потрясающий ход, Гарри.
Ему нужно было проветриться, поэтому он пошел в ванную принять душ. Потом, чувствуя себя отдохнувшим и бодрым, Гарри надел более красивую одежду, которую выбрала для него Гермиона, на деле наслаждаясь тем, что теперь у него есть что-то своё. Он посмотрел в зеркало: рубашка хорошо сидела на нём, а джинсы, купленные им, были новыми и удобными. Обувшись, он оставил волосы мокрыми — по дурной привычке. Гарри заметил одно изменение: он смотрел на себя в зеркало без очков. Увидев их на прикроватном столике, он надел их. Теперь же при попытке смотреть сквозь них у него слезились глаза. Он снял их, чтобы убедиться, что не сошел с ума.
— Вау. Это совсем другое дело, — улыбаясь такому удачному повороту событий, Гарри спустился в столовую, чтобы присоединиться к остальным. Проходя мимо кухни, он услышал голоса ссорящихся людей. Остановившись, чтобы прислушаться, он услышал, как спорят Молли и Ремус. Как обычно, речь шла о нём самом.
— Как ты можешь даже думать о том, чтобы снова отпустить его после того, что случилось? Ты с ума сошёл?
— Он не в тюрьме, Молли, он не может всё время прятаться. Это его любимое занятие…
— Квиддич — это игра! Ты говоришь об опасности, под которой находится чья-то жизнь, Ремус!
— Ты недооцениваешь парня, он уже не ребенок и может сам о себе позаботиться, — низкий голос Люпина становился всё злее.
— Сначала Сириус, теперь ты! Сколько раз тебе повторять, что Гарри — НЕ ДЖЕЙМС!
— Это так. Но и ты не Лили. Ты не его мать. Ты можешь любить его как своего сына, но вы не можете больше нянчиться с ним. У него свой путь, как и у всех нас.
— ВБЕЙ СЕБЕ В ГОЛОВУ, ЧТО ТОТ-КОГО-НЕЛЬЗЯ-НАЗЫВАТЬ ОХОТИТСЯ ЗА НИМ! ВСЯКИЙ РАЗ, КОГДА ОН ВЫХОДИТ ИЗ ЭТОГО ПОМЕСТЬЯ, ОН В ОПАСНОСТИ!
— Как и все мы. Я на собственном горьком опыте узнал, что происходит, если заключить такой дух, как у него. Он и Сириус слишком похожи, чтобы я смог повторить ошибки прошлого. Я не позволю приковать его к этому дому! — взревел Ремус, и теперь его голос превратился в ядовитое рычание.
Гарри размышлял над словами Ремуса, пока шел по коридору к большим двойным дверям. Хорошо, что Ремус был на его стороне; он думал, что они с Сириусом во многом похожи. Сердце Гарри наполнилось гордостью за то, что Ремус так высоко о нём отзывался. Открыв дверь, Гарри замер. Этого не могло быть. Гарри мог поклясться, что видел своё отражение в зеркале… за исключением того, что одет он был в тёмную униформу, а его глаз пересекал огромный шрам. Он моргнул и пристально вгляделся в отражение, но увидел только нормального себя.
«Должно быть, воображение разыгралось».
— Что-то не так, Гарри? — спросила Гермиона, заметив его отсутствующее выражение лица.
Выйдя из ступора, Гарри посмотрел на неё. Гермиона сделала что-то с волосами, что те, казалось, были покорены и мягко обрамляли её лицо.
Он одарил её озадаченным взглядом, отвечая:
— Ничего. Просто думаю о всяком.
— Давай, Гарри, садись, не целый же день нам ждать. Мама сказала, что подаст еду тогда, когда все соберутся. И отсутствуете только ты и профессор Люпин, — сказал Рон.
За столом сидело двенадцать человек, по двое на концах и по пять с каждой стороны. Профессор Дамблдор сидел во главе стола, а Грюм — справа от него. Они увлеченно беседовали с Артуром Уизли, который сидел слева от Дамблдора. Рядом с мистером Уизли было свободное место, которое, должно быть, предназначалось для миссис Уизли, как подумал Гарри, а Джордж сидел напротив, рядом с Грюмом. Рядом с Джорджем сидел Рон, затем Гермиона и Фред. Другой конец стола, скорее всего, был зарезервирован для Ремуса, а это означало, что Гарри должен был сидеть между Чоу и Джинни, прямо напротив Гермионы. Он быстро проанализировал ситуацию: девушки будут окружать его. Стиснув зубы, он занял свое место, устраиваясь поудобнее.
— Мне нравится твоя рубашка, — сказала Чоу, поправляя скрученный воротник.
— Спасибо, — ответил Гарри
— Правда? Я её выбирала, — сказала Гермиона как ни в чем не бывало. Чоу поглядывала на неё краем глаза, не обратив внимания, а затем снова переключилась на Гарри.
— А что с твоими очками? — поинтересовалась она.
— Ничего, просто мне кажется, что они мне больше не нужны, — сказал он, улыбаясь ей.
«Почему он мне так не улыбается?» — мысленно спросила Гермиона.
— Теперь Гермионе больше не придется их чинить. — сказал Рон. — Я удивлен, что они продержались так долго после всего бардака, через который мы прошли.
— Я думаю, что без них больше подчёркивается цвет твоих глаз, — сказала ему Джинни, глядя прямо в яркие зелёные глаза. Гарри также заметил, что Джинни тоже что-то сделала со своими волосами и немного накрасилась, отчего выглядела старше и очаровательнее. Она тайком улыбнулась ему, откинув прядь волос, которая снова грозила попасть ему по лицу. Гермиона тихонько хмыкнула и заговорила с Роном:
— Э-м… спасибо?..
Чоу открыла рот, чтобы что-то ответить, но её прервали вошедшие Ремус и Молли, с левитирующими рядом тарелками с едой. После того, как все места были заняты, а тарелки приземлились на стол, все принялись жадно есть. Еда была восхитительна. Разговор был достаточно приятным, если не обращать внимания на то, что девушки намеренно не разговаривали друг с другом. Гарри рассказывал братьям Уизли о матче пару дней назад, и всё, казалось, шло прекрасно, пока Рон не вмешался и не сменил тему.
— Ну, по крайней мере, Кикимер не будет ошиваться в нашей комнате всю ночь напролёт, а, Гарри? Слышал, что он откинул коньки после… после… ну… э-м — ты знаешь, — неуверенно закончил он. Лицо Гарри потемнело: ему не было дела до домашнего эльфа, но это было еще одно напоминание о судьбе Сириуса.
— В смысле «наша» комната? — спросила его Чоу. Фред и Джордж стрельнули в Рона взглядами — «заткнись», но тот так привык к этому, что не обращал на них внимания, что следовало бы сделать в данном случае.
— Ну, домовой эльф, который раньше держал это место в запустении, обычно пробирался в комнату, которую мы с Гарри делили в прошлом году, и забирал вещи, чтобы спрятать их, — объяснил Рон.
— Но... но я думала, что это я сплю в этой комнате, — сказала Чоу, совершенно сбитая с толку. Гермиона и Джинни тут же навострили уши.
— Что?! — рявкнула Джинни.
— Прошу прощения? — угрожающе спросила Гермиона. Гарри выглядел очень смущенным.
— Э-э… простите, мне нужно в ванную, — сказал Гарри, пытаясь поспешно ретироваться.
— Сядь! — приказала Гермиона. Он резко сел. — Что это я слышу? Вы с Чоу живёте в одной комнате? — Молли, услышав последние слова, теперь отвлеклась от взрослых.
— Э-э… — Гарри запнулся.
— Гарри? Что это такое я слышу? Рон не останется в твоей комнате? — спросила Молли, не уверенная, правильно ли она всё услышала.
— Ну… Фред и Джордж несли вещи Чоу, когда...
— ФРЕД, ДЖОРДЖ! Я ДОЛЖНА БЫЛА ДОГАДАТЬСЯ, ЧТО ЗА ВСЕМ ЭТИМ СТОИТЕ ВЫ ДВОЕ!
— Молли, успокойся, — спокойно сказал Артур.
Ремус улыбнулся:
— Молли, не забывай, что формально это поместье принадлежит Гарри, и он может спать в любой комнате, которая ему нравится, а значит, и приглашать в свою комнате любого, кто ему понравится.
— Дом Сириуса принадлежит мне? — спросил Гарри.
Дамблдор кивнул:
— В его завещании говорится, что ты унаследуешь его недвижимость и имущество. Я был одним из душеприказчиков его последней воли. Он хотел бы, чтобы ему оказали честь, не позволив разрушить дом его семьи.
— Значит ли это, что я могу уехать от Дурслей? — нетерпеливо спросил Гарри.
— Да, но я предпочел бы, чтобы ты пока не покидал их, однако я пойму, если ты действительно захочешь переехать. Я доверяю тебе и хочу, чтобы ты сам начал принимать решения.
— Чего ты хочешь, Поттер? — поинтересовался Грюм.
— Я хочу остаться. — без колебаний сказал Гарри.
— Я так и знал, что ты так скажешь. — вздохнул Дамблдор. — Очень хорошо, завтра мы отправимся в министерство и окончательно обсудим все детали.
— Отлично, — улыбнулся Гарри. Наконец-то он уедет из того ужасного места и начнёт жить самостоятельно. Он начал строить планы: ему определенно понадобится домашний эльф, чтобы поддерживать здесь порядок; может быть, Добби или Винки придут? Он также подумал о декоре, который, по его мнению, был всё ещё слишком унылым и зловещим.
«Я уверен, что Гермиона поможет мне сделать ремонт в этом доме…»
— …Насчет комнаты? Гарри? ГАРРИ? — Гермиона говорила с ним. Должно быть, он погрузился в свои мысли.
— А?
— Я спросила: «Что насчёт комнаты?» 
Гермиона вся кипела от злости. Комнаты? Ох уж эти новые условия для сна. Взрослые все смотрели на него, возможно, это был его первый тест на ответственность. Он вроде как хотел, чтобы Чоу осталась с ним, но был уверен, что профессор Дамблдор и другие взрослые ждут от него правильных действий. Он не мог подвести их в таком очевидной ситуации.
— Ну, Чоу может остаться там, так как все её вещи разложены, моих же вещей там меньше, поэтому, думаю, что я могу переехать в другую комнату, — сказал он всем. Краем глаза он заметил, что Ремус улыбается, и понял, что принял правильное решение. Фред и Джордж выглядели крайне раздраженными, как будто Гарри только что отдал свои лучшие вещи совершенно незнакомому человеку. Гермиона практически сверкнула глазами, а Джинни улыбнулась. Чоу выглядела немного спокойнее: она не хотела быть в центре такого недружелюбного внимания.
* * *
Позже тем же вечером Гарри складывал свои вещи и бросал их в чемодан. Чоу же сидела на кровати. Он всё время поглядывал на неё, не в силах собраться с мыслями. Было уже больше девяти, и Чоу уже собиралась ложиться спать. Её волосы были распущены и струились по плечам, а на лице не было ни капли косметики. Она выглядела гораздо моложе и невиннее, чем тогда, когда была при параде, и всё это симпатизировало. И хуже всего было то, что на ней были короткие белые шорты и детский топик. Совершенно не обращая внимания на то, как это влияет на Гарри, Чоу продолжала весело болтать, а Гарри отвечал ей через случайные промежутки времени.
— Мама как будто не спала всю ночь, занимаясь исследованиями. Она принимает ваши обстоятельства близко к сердцу, и теперь, когда услышала, что на нас напали, более чем когда-либо полна решимости снять с вас все обвинения, — она улыбнулась, отчего у Гарри скрутило живот и внутри все переполнилось чувствами. — Я знаю, что всё будет хорошо, я верю в тебя.
Воспоминания о том, как он приехал к Гермионе, всплыли в голове, и Гарри должен был признать, что реакция Гермионы была более искренней. Он вздохнул: как же он мог не заметить всех этих знаков? Он выпрямился: спина болела из-за рюкзака, а колени одеревенели. Сегодня был долгий день — пережить визит Лорда Волдеморта и всё такое — и он смертельно устал. Гарри услышал, как Чоу встала с кровати и подошла — от приближающихся шагов внутри всё сжалось. Он обернулся и увидел Чоу. Её розовый топ и белые шорты были созданы для того, чтобы сводить с ума. Он взглянул на её слегка приоткрытые губы, и она озорно улыбнулась. Медленно положив руки ему на плечи, она притянула его к себе.
Они нежно поцеловались, Чоу запустила пальцы в его волосы на затылке. Она прижалась к нему и прошептала ему в губы:
— Я никогда не говорила тебе, но ты прекрасно целуешься, — и снова поцеловала. Гарри уже начал увлекаться, когда она прервала поцелуй и сказала:
— Наверное, нам стоит остановиться, пока кто-нибудь не вошёл, — она отпустила его волосы и отступила назад со вспыхнувшим лицом.
— Ты права, — согласился он, снова чувствуя себя разбитым. Правильно ли он поступает? Конечно же. Рон любит Гермиону. Не так ли? — У нас и так был неспокойный день, — он схватил чемодан, пожелал Чоу спокойной ночи и вышел из комнаты.