Яблоки

Глава 7 Слишком быстро

Охох, какое же классное название главы я придумала. Просто шикарное.
Но, к сожалению, то, о чём я думаю, совершенно не соответствует тому, о чём пишу. А то, о чём я думаю, будет, дорогие мои, будет, да только нескоро.

Итак, вернёмся к знакомству Рейха с его будущим работодателем.

- Остаётся подождать, - мужчина взглянул на часы, нахмурился и облегчённо вздохнул: К счастью, всего пять минут.

- У транспорта здесь настолько чёткое расписание? - улыбнулся, увидев на горизонте потряхивающий автобус, Рейх.

- Нет, увы, - он головой покачал: Номер сто тридцать девять ходит только три раза в день: утром, в девять часов, днём - в час и вечером, в семь. У нас тут Россия, а не Москва или Питер, уж простите.

- Знаю я, что такое Россия. Бывал пару раз, - Рейх отвёл глаза и начал рассматривать заляпанные грязью цифры на приближающемся белёсом, плюющемся грязью кирпиче.

Мужчина сразу повёл его именно сюда, сказав, что так будет быстрее всего. Вокруг стемнело, и из-за сгустившейся тьмы фары автобуса особенно больно били в глаза. На часах было почти семь, а по ощущениям было часа два-три ночи.
Он до сих пор помнит свой прорыв в Россию. Да, он был в ней и как гость, и даже в некотором роле как друг, но до сорок первого ни разу не врывался в неё через границу, вместе со своими солдатами стремительно нёсся к сердцу этой огромной холодной страны. В один из первых дней похода на него вместе с его генералами обрушился проливной дождь, над их головами громыхало, как будто русские уже узнали об их прибытии и послали на них какое-то новое страшное русское оружие. Он, разумеется, порядком удивился, но смог отшутиться и продолжить обсуждать план захвата. Однако когда в с неба на них полетели мелкие пушечные снаряды, когда одежда на нём начала рваться, и он почувствовал адскую боль в спине после того, как мелкие ледяные шарики пробили палатку, он запаниковал. Все его высокопоставленные собеседники повскакали со своих мест и с дикими криками выбежали наружу, он был единственным, кто догадался залезть под стол и переждать ливень там. Подобрав несколько закатившихся туда «снежков» и поближе рассмотрев их, он убедился, что это обычный, только очень плотный снег. Сердце в тот момент колотилось, как бешеное, Рейх никак не мог успокоить дыхание и тихонько трясся, согнувшись в три погибели. С ужасом он понял, что его лицо меняет окрас, хотя и знал, что такой стресс не мог не сказаться на его состоянии. Рейх тревожно оглядывал свои дрожащие красные руки и, обняв коленки, не двигаясь и практически не дыша, ждал, пока пройдёт гроза. Ещё долго он оставался на месте, пока его подчинённые бегали по округе в поисках своего лидера, и только когда его руки обрели прежний бледно-розовый оттенок, выполз из-под стола и сел на стул, как будто ничего и не было. Пожалуй, из нескольких раз, когда его лицо обретало черты флага не по его воле, это был один из самых неприятных. У стран принято сидеть «при параде», даже если собрание не особо важно, и Рейх, к своему большому неудовольствию, был вынужден краснеть каждый раз, если какому-то государству хотелось официально поговорить с ним. *