Тайна больничной палаты|18+|

Глава 28

POV Макс

Я очнулся от адской пульсирующей боли в голове. Казалось, что еще чуть-чуть, и она расколется на множество более мелких кусочков. С усилием я заставил себя приоткрыть глаза и сразу же начал щуриться от чрезмерно яркого голубоватого света лампы на белоснежном потолке.

Привыкнув к яркому свету, я перевел взгляд немного в сторону и увидел штатив с капельницей, от которого тянулась трубка к моему локтевому сгибу.

— Неужели, очнулся?! – воскликнул до ужаса знакомый голос.

Переведя взгляд в направлении звука, я увидел своего хорошего друга и напарника Рекса.

Мне хотелось сказать, что не дождется, чтобы я не очнулся, но вместо этого вышло бессвязное мычание. А виной этому была интубационная трубка. Дышать было тяжело, ибо каждый новый вдох отдавался болью в легких.

— Я позову врачей, — сказал Девис, после чего вышел из моей палаты.

Все мои мышцы ныли ни то от долгого лежания в одном положении, — хотя я и не знал, сколько времени проел без чувств, — ни то от травм.

Я пытался вспомнить, что же было, пока я не потерял сознание, но навязчивый писк мониторов не позволял мне этого сделать. Примерно через минуту в палату вернулся Девис в компании врача.

— Доброе утро, мистер Уилкинз. Меня зовут доктор Фрайс, — представился он.

Это был молодой мужчина лет двадцати семи-двадцати девяти на вид. Судя по его акценту, можно было сделать вывод, что этот человек – немец, а в Лондоне он оказался, будучи участником программы по обмену опытом.

Когда доктор склонился надо мной, чтобы проверить аппаратуру, я смог разглядеть и его имя, которое окончательно рассеяло мои предположения о его национальности. Фридрих.

— Честно говоря, судя по вашим анализам, я думал, что вы очнетесь раньше, — произнес он, улыбнувшись. – Ну что же, давайте избавим вас от этой трубки. Сделайте глубокий вдох и на счет «три» такой же глубокий выдох.

Когда я был освобожден, то первые две минуты кашлял, но, успокоившись, решил спросить:

— Сколько прошло времени?

Мой голос получился настолько хриплым, что даже мне он показался неестественно чуждым.

— Вы провели у нас чуть больше суток. Сегодня вторник, девятнадцатое декабря. Десять утра. Вас привезли вчера в пять утра, — пояснил Фрайс. – Мы сделали вам операцию. Пришлось зашивать легкие, было сильное кровотечение. Но уже к вечеру ваши показатели стали близки к нормальным, поэтому я думал, что ночью вы придете в сознание.

— А я, гад такой, подвел вас и пришел утром, — прохрипел я, после чего и доктор, и мой напарник рассмеялись.

— Ничего страшного. В ближайшие дня три лучше не делайте вообще никаких движений, так будет намного лучше. Примерно через месяц, если никаких осложнений не будет, мы вас выпишем. Если что-то понадобится, нажмите на кнопку вызова медсестры. Показатели в норме, чуть позже придет кто-нибудь из персонала и возьмет у вас кровь на анализ. Сейчас можете пока поговорить с вашим другом, но не дольше десяти минут.

— Спасибо, — хрипя и постанывая, сказал я.

— Не за что, ответил врач, после чего вышел из палаты.

— А теперь рассказывай, что произошло, — обратился я к напарнику, когда мы остались наедине.

— А что ты помнишь последним? – поинтересовался напарник, подходя ко мне.

До этого момента я даже не замечал, что его волосы немного отрасли и в этой новой темно-каштановой шевелюре появились у корней проблески седины. Сейчас у напарника они были распущены и доходили до ключиц.

— Помню Хелену. Потом удар и все. Дальше – полный провал, — сказал я, прикрывая глаза.

— Она была там. Это так, — ответил Рекс, убирая руки в карманы. – Хелена убила Джексона, но он убил ее. Надеюсь, больше это существо не будет доставлять нам проблем.

— А что с делом? Я не хочу сейчас вдаваться в подробности убийства Джексона. Расскажешь, когда я буду в состоянии. Сейчас мне интересно, что с закрытием дела?

— Макс, вот я тебе поражаюсь! – нарочито возмущенно воскликнул друг. – Ты просто тот самый случай, когда человек буквально живет работой. Вместо того, чтобы поинтересоваться, как там твоя невеста, ты устроил допрос с пристрастием по нашему делу.

— Для людей, которые одержимы одним делом, вполне естественно забывать обо все остальном, — ответил я, чуть улыбнувшись, хотя это незначительное сокращение мимических мышц и заставило меня испытать некоторую, пусть и терпимую, боль.

— Решил, что Статлеру уже все равно, и всю вину за произошедшее в больнице мы с Фримансом повесили на него, — ответил напарник.

— А где Тереза? – наконец поинтересовался я.

— На два этажа ниже, — сказал Рекс. – После известия о том, что случилось с тобой, она попала в больницу. И... Макс, мне жаль, но Тереза потеряла ребенка.