Последний мститель: Возрождение

Oblivion of our souls.

Казалось, Китайский квартал никогда не спит. Везде горел свет, люди продавали уличную еду, болтали, смотрели телевизор и ругались. Вдоль домов висели картонные фонарики, расписанные всякими иероглифами.

Я добиралась сюда очень долго, Чайна-таун оказался на другом конце города. Странное место со множеством запахов, звуков и ощущений.

Интересно, почему именно этот квартал? Легко затеряться?

С помощью Дэнниса я узнала номер квартиры, которую он снимал на третьем этаже. Дом нашла достаточно быстро, шлёпнув ботинком прямо в лужу.

Я прошла в проем между домами, где на верёвках висело белье и куда выходили трубы воздуха. И мусорки, конечно.

Посмотрела на окно нужной квартиры. Хмыкнула.

Спустя некоторое время я уже была внутри. Мне понадобилась лишь моя ловкость и сноровка. Пару минут и я в его комнате. Тут было очень темно и не прибрано.

Какая-то одежда валялась на полу, в углу коробки от готового питания. Никаких лишних вещей кроме одинокой зубной щетки в ванной. Явное убежище холостяка. Берлога.

Баки вернулся домой лишь к шести вечера. Хлопнула дверь, ключи повернулись в замке и звякнули на тумбу. Барнс втянул воздух и замер. Видимо, почувствовал, что не один.

Такие ощущения были у всех, кто провёл часть своей жизни в Гидре, где ты был под множеством камер и каждую минуту за тобой наблюдали. От такого чувства нельзя избавиться.

Джеймс сделал пару шагов внутрь квартиры и остановился у порога комнаты, где в темноте сидела я.

- Кто ты? - спросил Барнс. - Смерть?

- Иногда, - ответила я. - Не сегодня.

Баки ухмыльнулся и сел на диван, как ни в чем ни бывало. Словно мы не виделись в последний раз больше месяца назад. Словно в последний раз нас не было трое.

- Какими судьбами? - наконец поинтересовался Джеймс и я перекочевала на диван рядом с ним. Такое новое странное ощущение. Мы помним всех своих жертв, в том числе и себя.

Два убийцы, ставшие людьми.

- Хотела узнать у тебя кое-что. - я нервно теребила рукава толстовки. - Помнишь переворот в девяностые годы?
- Нет.
- В Гидре, - пояснила я и у Баки дёрнулись губы. Барнс тяжко вздохнул:
- Я стараюсь не вспоминать былые дни.
- Я тоже, но... сейчас мне нужна эта информация как никогда.
Джеймс поднял голову и посмотрел мне в глаза:
- Для чего?
- Мне вроде как не стоит об этом кому-то рассказывать. Там все запутано, но это связано с прошлым. И мне важна каждая информация. Только не говори, что забыл свои грехи и не хочешь их исправить. Где ты был весь день? В холодильнике никакой еды, никаких нормальный вещей, а звонишь ты только даме мозгоправу.
Баки вздернул бровь. Мне стало неловко:
- Это... общедоступная информация.
- Я не помню переворот, поскольку меня там и не было. Я был в заморозке в те года.
- Ясно, - вздохнула я. - А наша первая встреча после Гидры. Ты помнишь?
- Мне промыли мозги. Я пытался вас убить.
- А до этого?.. За мной не приходил?
- Нет.

Я кивнула и достала блокнот. Сделала новую запись, новую зацепку моих столкновений.

Барнс указал на мои пометки:
- Что это?
- То самое, о котором лучше умолчать.
- А ты... Тебя не заставили посещать психолога?
Я фыркнула в ответ, но потом сжалилась:
- Нет, эм... Но думаю мне бы не помешало... справится со всем этим моим прошлым. Тебе помогает?
- Нет. Я сам разбираюсь со своим прошлым.
- Ты не чувствуешь себя другим человеком? Ну, после Гидры... Я знаю сколько наломала дров. И ничего не исправить. Но когда я нажимала на курок во мне не было ни капли сожаления.
- Это была не ты. Не ты настоящая.
Я ухмыльнулась и позволила себе соприкоснуться с ним плечами. Если кто мог меня понять, то только Джеймс. Он знал, что я чувствую только потому, что сам был как я.

И иногда на задания нас отправляли вместе. Ещё в Гидре он был как мой старший брат. Защищал на миссиях.

Но был слишком потерянным для этого мира. Ему так же как и мне не хватало поддержки. И мы искали её друг у друга.

- Я все думаю, - произнесла я. - Как бы на моем месте поступил Стив? Как... Как он?..

Я замолкла на полу слове и Баки принял мою тишину. Он сказал:
- Стив хорошо справлялся со всеми изменениями, но ему было больно. Они разбудили его и ожидали, что он снова просто Капитан Америка. Его семья и все кого он знал, их больше не было. Он остался один в мире, который стал жестоким и циничным. Его патриотизм и истинное добро существовало только в нем. Этому нет места в мире, в котором он проснулся.

- Никому из нас нет здесь места. - только произнеся это вслух я поняла насколько это точно. - Только не сломанным. Только не нам. Ты когда-нибудь находил душевное успокоение?

- Нет... Пожалуй рядом с ним.

- Вот и я так же. Нам всем его не хватает. Жаль, что все так случилось с этими войнами и Гидрой и договором.

- Не стоит об этом жалеть.

Пару минут мы посидели молча. Он включил телевизор, где стали крутить какой-то Турецкий сериал о любви. Но мы толком и не следили за сюжетом. Это был просто отвлекающий манёвр, чтобы просто не сойти с ума.

- Меня всегда интересовало, - я скрестила руки и откинулась на спинку дивана. - Ты тоже не можешь опьянеть?

- Нет. Сколько бы не пробовал.

Я кивнула:
- Что собираешься делать?

- Продолжать пить и разбираться со своим прошлым. А ты?

- Примерно то же самое, но без алкоголя.