Чернильная Катастрофа или По Прихоти Судьбы

11. Перерождение

«Б-больно… Очень… Больно!»

Кира закричала, вцепившись во что-то. Или кого-то – этого определить она сразу не смогла.

— Да перестань уже орать и хватит за меня цепляться! — послышался чей-то раздражённый голос, а её руки перехватили.

Девушка чувствовала, как по телу волнами проходит боль, заполняя собой полностью. Будто внутрь вливали раскалённое масло, сжигающее изнутри все внутренности. В груди было тесно, горло жгло, словно его когтями скребли, и всё это мешало дышать нормально, отчего приходилось вдыхать через раз. И что сильно пугало её, так это то, что она ничего не видела – вокруг растекалась лишь тьма.

Подросток потянулась к глазам, понимая, что, возможно, их что-то просто закрывает, но её руки вновь схватили и отодвинули от лица.

— Не снимай повязку! Твоё зрение ещё не восстановилось! — вновь предупредили её.

Она дрожала. Она кое-как сдерживалась, стиснув зубы, чтобы снова не закричать. Но терпение медленно и верно расшатывалось, и когда произошёл новый приступ острой боли, то крик сам собой вырвался из груди. Из глаз потекли слёзы, обжигающие кожу и впитывающиеся в ткань повязки.

— Чёрт, не хватало тут ещё и нытья… Перестань, я и так пытаюсь тебе помочь!

Ох, как сейчас ей хотелось наорать на того, кто это сказал, а ещё лучше – ударить, чтоб испытал хоть крупицу той боли, что сейчас ей приходится терпеть! Но вышло только невнятно промямлить что-то, дёрнув непроизвольно рукой.

— Да понимаю я, что это болезненный процесс, особенно при таких повреждениях, — будто мысли прочитал находящийся рядом, и его голос слегка смягчился, когда со стороны девушки послышались всхлипы и хриплые стоны. — Аргх… Ладно, попробуем кое-что… — ей дали что-то выпить и через мучительно долгие секунды по телу разошлось тепло, которое слабо, но подавляло боль. — Легче?

Подросток еле кивнула, невольно вцепившись в объект, укутавший её полностью. Она сильно зажмурила глаза, скрипнув зубами и сдерживая рыдания. Да, ей стало чуть легче, но всё же не настолько – боль не уходила окончательно. И ладно бы она только мучилась, но ведь разум также сдавливало, словно в тисках, неведением, и страх, переходящий временами в ужас, заставлял сжаться и трястись перед неизвестностью.