Красавица и Чудовище: У меня твоя гордость уже в печенках сидит

24-ая глава.

"Игра окончена"

-Ох, как же я соскучилась по дому! - воскликнула Анна-Мари, сев в такси, она широко улыбнулась и выдохнула огромный клуб пара изо рта, на улице было слишком холодно. Ева вздохнула и села за мамой, снова еле-еле улыбнувшись и усмехнувшись, не желая что-либо говорить, благо был Джем, который мог разделить всю радость с мамой. А Ева же отвернулась к окну, прижавшись к нему лбом. - Сейчас приеду и приготовлю что-нибудь вкусненькое, как вы на это смотрите? - спросила женщина, а Джем лишь согласно возгласил, Ева промолчала.

-Что думаешь насчет того, чтобы пригласить Криса? - спросил Джем, многозначительно посмотрев на рыжую, по коже которой пробежали мурашки. Она вздохнула и выпрямилась, облокотившись уже на спинку сиденья. Вспоминая о Крисе, девушка сразу же вспоминала о том, что он оплатил все операции, она была ему безмерно обязана. Это все, что она хотела испытывать к нему на данный момент, но испытывала она намного больше, даже слыша букву, которая есть в него имени. Она испытывала то ли боль, то ли жар или же холод, а возможно все одновременно, она чувствовала, будто ее окунают в бочку с холодной водой, не давая возможности дышать, а потом сразу же бросают в 40-коградусную жару. И так раз за разом в сопровождении кожи Евы, которая помнила каждое его прикосновение, как же хотелось ей их забыть. Забыть все о нем и все-таки понять, что он чертов мудак, который использовал ее. Скорей всего, Ева будет отрицать это до конца своих дней...

-О, это отличная идея, - поддакивала Анна-Мари, что заставило Еву лишь зло прошипеть, смотря на счастливого Джема, который явно не понимал причину злости сестры, да и сестра не хотела об этом говорить. - Что думаешь насчет этого, Ева?

-Я... - вздохнула рыжая, нахмурившись. - Не думаю, что он сможет. Он говорил, что он очень занят в последнее время, - нагло соврала Ева дрожащим и тихим голосом, она улыбнулась и пожала плечами. Анна-Мари грустно покачала головой, а Джем усмехнулся, раскусив обман сестры, которой было абсолютно все равно. Диалог Анны-Мари и Джема продолжался, но Ева не сказала ничего с того момента, смотря в окно, где был густой туман, не позволяющий разглядеть хоть что-то, да Ева и не видела ничего, кроме размытых из-за слез в глазах очертаний деревьев, она не хотела плакать, она держала себя в руках, чуть ли не дышала, но слезы все равно текли по ее щекам, предательски капая на руки, в которых лежал телефон, разрывающийся от звонков и сообщений Шистада.