К черту любовь!

13

Когда мы прибыли на вокзал, было уже начало одиннадцатого. Все пытались разобраться, кому с кем выгоднее взять такси, и выяснилось, что я живу там, куда вообще никому не по пути. Неудачница. Когда ребята попрощались и прыгнули в подъехавшую машину, я стала ждать следующую. Волжак в паре метров от меня с кем-то разговаривала по телефону. И только я увидела приближающуюся желтую машинку, как она сказала:
— Может, вас подвезти, Ирина Николаевна?
Я посмотрела на нее, чуть прищурившись. Что, решила отблагодарить за секс? А я возьму и соглашусь! Сэкономлю триста рублей. У меня кредит на холодильник.
— Это значит «да»? – усмехнулась Волжак, видя мою задумчивость.
— Холодильник! — брякнула я вслух, не думая. Что было в голове – то и ляпнула. Черт. Нужно следить за своими мыслями.
— Простите? – бровь начальницы поползла в замешательстве вверх.
— В смысле, да, — помотала я головой. Быть идиоткой при Волжак – моя суперспособность.
— Отлично, — снова усмехнулась она. – Все-таки вы странная барышня, Ирина Николаевна. Пойдемте, моя машина на стоянке.
Сказав это, Волжак направилась в сторону охраняемой платной парковки. А я что? Я за ней. Интересно, «странная» — это хорошо или нет?

***

— Вы любите соул? – спросила я, когда мы двинулись с места, а в колонках опять запела Sade.
— Что люблю? – не поняла Волжак и посмотрела на меня, как на дуру.
— Соул, — повторила я. – Это стиль музыки.
— А, — качнула головой начальница. – Не знаю. Я ничего не смыслю в музыке, просто есть несколько исполнителей, которые нравятся. Она – одна из них.
— А кто еще вам нравится?
— Уитни Хьюстон... — протянула Волжак. – Лайонел Ричи. Остальных не помню. Я слушаю музыку только в машине.
— Понятно, — кивнула я. Честно говоря, не ожидала, что она будет любить таких лиричных исполнителей.
— А вы что слушаете, Ирина Николаевна? – спросила босс, а я чуть не упала. Она интересуется, какую музыку я люблю?!
— Ну, я люблю разное. Иностранную поп-музыку в основном, — ответила я, все еще удивленная ее вопросом.
— Странно, — пробормотала Волжак, поглядывая в зеркало заднего вида.
— Почему?
— Ну, я думала вы больше любите какую-нибудь... Как же это... Этническую, если не ошибаюсь. Ну, что-то гавайское или звуки джунглей, барабаны...
— С чего вы взяли? – я совершенно не понимала ход ее мыслей. Я что, укулеле на работу ношу?
— Вы так любите обезьян, что я решила... — Волжак пожала плечами, многозначительно замолчав. А я только сейчас поняла, какую «многоходовочку» она разработала, чтобы в очередной раз поглумиться надо мной. Но только я собралась ответить что-то гадкое, как увидела ее улыбку. Не ухмылку, а улыбку. На ее правой щеке появилась крошечная ямочка, которая практически стирала эту холодную ледяную маску с ее лица. Не совсем, конечно, но немного. И от увиденного я почему-то сразу перехотела язвить в ответ. Поэтому я спокойно сказала:
— У меня нет особой любви к обезьянам. Скорее, наоборот.
— Поэтому вы меня ей и назвали, — усмехнулась Волжак.
— Вы меня вынудили! – начала защищаться я. – Поэтому я так и сказала, потому что разозлилась.
— Хотя в тот день на примата больше были похоже вы, — ухмыльнулась моя боссиха.
— В каком смысле?! – я чуть не задохнулась от подобной наглости. Она еще оскорблять меня будет?!
— Ну, вы видели тогда себя в зеркало? Блузка застегнута неправильно, с пятнами, на голове – непонятная луковица... Я очень удивилась, после того как Игорь Алексеевич расписывал вас как умницу-разумницу, а потом заявилось... нечто. Еще и со слишком длинным языком, — проговорила Волжак, а я только хлопала глазами. Что за херня?!
— Остановите машину, я выйду! Я не собираюсь слушать ваши оскорбления! – гордо сказала я и начала отстегивать ремень безопасности и одновременно тянуться к ручке двери прямо на ходу.
— А ну сядь! – рявкнула Волжак, от чего я замерла, как напуганная лань. Она сроду голос на меня не повышала. Что это? Шоковая терапия? Тогда она сработала. – Это не оскорбление, — уже СОВЕРШЕННО СПОКОЙНЫМ голосом добавила она. – Это лишь констатация факта. Тот день был для вас не самым удачным.
— Вот и констатируйте с кем-нибудь другим! – снова возмутилась я. – Остановите машину. И, кстати, да, вы правы, тот день был не самым удачным – я встретила вас!
Скулы Волжак слегка дернулись, и она... улыбнулась. Опасно, зловеще. Это была не та улыбка, что практически лишила меня дара речи, эта меня, скорее, напугала.
— То ли еще будет, Ирина Николаевна, — ухмыльнулась Волжак и прибавила газу.