К черту любовь!

46

— Охренеть, — снова повторила я, не веря своим глазам. Какого черта происходит? Она приехала... ко мне?
— Мне немного не ясно, это хорошее «охренеть» или типа... «какого черта ты тут делаешь?», — подняв бровь, спросила Волжак, все еще стоя на пороге и держа в руках куртку.
— Это... Это хорошее «охренеть», — очнулась я, открывая шире дверь и предлагая ей зайти.
— Спасибо.
— Но все же... Что ты... Что ты тут делаешь? – она прошла внутрь и осмотрелась.
— Я? Ну, у меня типа... пару дней отпуска... Решила сгонять в Москву... — неопределенно ответила она, продолжая осматривать мой одноместный номер.
— Как твоя нога? – я вспомнила, что еще недавно она лежала загипсованная.
— Нормально.
— Я не вижу на тебе лангеты, — пробормотала я.
— Я... использовала бинт.
— Бинт?
— Эластичный. Лангета неудобная.
— Ты серьезно? Ты полторы недели лежала в гипсе. У тебя была трещина. А тебе неудобно?! – иногда меня раздражает ее привычка все решать самой, не слушая советов и наставлений.
— Ты сейчас ругаешься? – усмехнулась она, наклонив голову. Черт! Нельзя быть такой милой! Хотя, наверное, это не то слово, которое в обычной ситуации подходит к Волжак, но она действительно все чаще стала казаться мне милой.
— С тобой бесполезно что-то обсуждать, — вздохнула я. – Ты все равно никогда не слушаешь.
— Со мной все в порядке, я же сказала, — в ее голосе стали слышны прежние стальные нотки. Волжак не любила говорить о своем самочувствии и казаться нездоровой. Стоит только вспомнить тот случай с ее простудой. – Как насчет того, чтобы поужинать? – решила она перевести тему.
— Эм... Поужинать? – переспросила я.
— Ну, когда в вечернее время люди принимают пищу, это называется ужин, — как ни в чем не бывало язвила она.
— Ах, вот что это, — кивнула я с той же интонацией.
— Ну, так как?
— Мне нужно переодеться, — ответила я. Конечно, я согласна! Я что, дура, отказываться?
— Ты и в халате выглядишь неплохо, — усмехнулась Волжак, оглядывая мои голые ноги, а я покраснела.
— Спасибо, но я все же переоденусь, — пробормотала я, стараясь вернуть лицу прежний цвет.
— Хорошо. Я подожду тебя внизу. Вызову такси, — она развернулась и направилась к двери.
— А где... Где твои вещи? – опомнилась я, понимая, что у нее даже сумки нет.
— В номере, где же еще, — пожала она плечами.
— Ты сняла себе номер? В этом отеле?
— Нет, в другом, в центре. Просто ни в аэропорту, ни на вокзале свободных скамеек не было, так что пришлось, — усмехнулась Волжак, а я только закатила глаза. Как же я жила без ее язвительности?
— Все, иди вниз, — я развернула ее и подтолкнула к двери.
Уже у самого выхода она повернула голову, и мы оказались с ней нос к носу. Несколько секунд мы смотрели друг другу в глаза, а потом... Потом она перевела взгляд на мои губы, и я поняла, что она не сможет сейчас просто уйти. Я этого не позволю. Слишком долго мы оттягивали этот момент.
Я тоже посмотрела на ее чуть приоткрытый рот и, не помня себя, двинулась вперед, задержав дыхание. Только когда мои губы коснулись ее, я смогла выдохнуть. Она тут же ответила на поцелуй, полностью разворачиваясь и бросив куртку на пол. Прижала меня к стене, жадно целуя. Руками прошлась по бокам, от груди до талии, спустилась к ногам, зацепила край халата. Приподняв его вверх, прошлась горячими ладонями по бедрам, сильно и одновременно нежно (!) поглаживая. Я уже стонала ей в рот, ожидая долгожданного продолжения, но... Волжак оторвалась от меня и, тяжело дыша, отстранилась, делая шаг назад.
— Я буду внизу, — прохрипела она и... подняв кожаную куртку с пола, вышла из номера.
Что за херня?!