Я стал любящей женой и матерью в мире культивации.

Глава 19: Твой сын меня пинает.

Когда Жун И и Жун Су вошли во двор Билуо, Синхэ ел арахис и пил вино, сидя на крыше.

Синхэ бросил на них небрежный взгляд и не помешал им войти в кабинет Инь Цзинье.

Инь Цзинье читал книгу и даже не взглянул на них, так как слышал их шаги, как будто эта книга была для него целым миром.

Жун И нахмурился, увидев в дверном проеме мужчину с холодным лицом. Насколько ему известно, все культиваторы-призраки должны были избавиться от своих первоначальных тел, прежде чем их духи были преобразованы в формы. Прежде чем они пережили обреченную катастрофу и стали бессмертными, они выглядели точно так же, как обычные люди.

Но на самом деле у них были неполные семь привязанностей и шесть желаний. Они не чувствовали привязанности между членами семьи, друзьями или любовниками.

Так что с Инь Цзинье было нелегко справиться, потому что, если он слишком сильно будет настаивать, Инь Цзинье мог выгнать его, независимо от того, кем он был или был ли он беременным. Но если он не подойдет к нему достаточно близко, он навсегда останется без внимания.

Не будучи приглашенным, поскольку Жун И простоял в дверном проеме почти 10 минут, Жун И постучал в дверь: «Инь Цзинье, я иду внутрь».

Инь Цзинье взглянул на него, но не сказал ни слова.

Жун И воспринял это как да. Он вошел и сел рядом с ним. Знаки древних печатей в его книге были непонятны для Жун И. Обмен взглядами на книгу, очевидно, был не лучшим решением.

Затем он оглянулся и посмотрел на свой неровный живот, и в его голове появилась идея. Он крикнул: «Ой!»

«Молодой хозяин, у вас снова болит живот? Мне нужен для вас врач? » Жун Су занервничал.

«Моя задница болит». - сварливо сказал Жун И.

"Отец ребенка ничего не сказал, пока вы, слуга, нервничали? Ты хоть представляешь, что я имитирую боль в животе, чтобы привлечь внимание Инь Цзинье?

Жун Су, «...»

Инь Цзинье ненавидел грубые выражения. Поэтому он нахмурился, глядя на Жун И.

«Твой сын меня пинает». Сказал Жун И, глядя на него щенячьими глазами, хватая Инь за руку, чтобы он пощупал его живот.

О Боже!

Раньше его уважали как третьего хозяина в семье Жун. Но теперь он мог пасть настолько низко, чтобы привлечь внимание мужчины беременностью. Был ли он заслужившим наказание за то, что ненавидел геев?

Инь Цзинье посмотрел на него своей парой темных глаз.

«Он движется. Почувствуйте это. Ты чувствуешь это. Он должен быть счастлив узнать, что его отец здесь ». Жун И пытался убедить его.

Он провел рукой Инь по своему большому опухшему животу. Рука Инь была холодной. Его фарфоровая кожа была даже красивее, чем у женщин.

Жун И не мог не сжать его руку. Было более комфортно чувствовать, чем он мог представить, что он не мог этого позволить. Он понятия не имел, что был похож на извращенца в глазах Инь Цзинье и Жун Су.

Бац! Инь Цзинье похлопал его по руке с книгой в руке.

Жун И смущенно ухмыльнулся, но не собирался возвращать руку. Внезапно ребенок пнул внутрь.

«Он движется! Он движется! Видишь? Он движется! » Он был в восторге.

Рука Инь Цзинье была помещена прямо над тем местом, где пинался ребенок. Его большой палец нежно двигался по области.

«Инь Цзинье, ты чувствуешь, что наш сын меня пинает?» после того, как Жун И сказал, он был шокирован тем, как быстро он привык к своей роли в течение одного дня. И он держал мужскую руку и даже наслаждался этим. Что за черт?

Он вытащил Инь Цзинье из стула и сказал: «На улице солнечно и хорошо, если ты прогуляешься со мной».